ПРЕДИСЛОВИЕ

     Из всех сочинений Бентама этот трактат о доказательствах стоил ему наибольше труда; по мере того, как он подвигал вперед работу, она преувеличивалась в его глазах. Сначала он хотел ограничиться одною теорией; когда потом он начал делать разъяснения, критика английского судопроизводства, которая, по началу, должна была быть только аксессуаром, сделалась почти главной частью сочинения. Собравши поразительную массу материалов, он не имел смелости идти далее: обилие материала испугало его; слишком нагруженный корабль не мог выйти в море.
     Однако ж, чтобы не потерять плода долгого размышления автор решился опубликовать конспект своего сочинения. Он сравнивал этот конспект с теми гравированными таблицами панорамы, которые при помощи линий и нумерованных знаков, помогают распознавать различные части большой картины. Но в своем сравнении он забыл о существенной разнице: зритель, имея свой эскиз, прилагает его к панораме, которая у него перед глазами; тогда как читатель, находя в сокращенном конспекте только занумерованные ссылки на недоступную рукопись, не имеет ни какой возможности выяснить темные места. Поэтому этот конспект остался совсем непонятым, и только первая часть его была напечатана.
     Уже много лет я занимался несколькими книгами этого трактата и в мое последнее пребывание в Англии я пополнил их извлечениями. С тем большею настойчивостью принялся я за издание целого, что сознавал, что я один могу спасти это сочинение, брошенное автором.
     Разобрав оригинальные рукописи, я нашел, что материалы совсем не представляли полного и понятного целого. Смотря по свойству текста и по надобности я должен был и сокращать и развивать; переводить или комментировать, соединять разбросанные отрывки, по простым указаниям наполнять целые главы, выбирать между многими опытами по одному и тому же предмету или соединять их в одно. Я старался сообщить слогу наибольшую ясность. Г. Бентам слишком забывает самый многочисленный класс читателей; он как будто пишет только для философов и юристов. Я старался, не удаляясь от дидактической строгости, не отталкивать незнакомых с барро и вести их по пути менее утомительному и сухому. Но и после всех моих усилий чтение этого сочинения требует привычного и постоянного внимания. Я сказал, что г. Бентам имел в виду постоянно законы своей страны; этот отдел критики, очень обширной и обстоятельной, много прибавил бы достоинства его сочинению, если бы он был опубликован на английском языке, но мне невозможно было следовать за ним по этому пути; не потому только что эти вопросы английского судопроизводства не были бы интересны для других европейских стран, но в особенности потому, что Бентам писал исключительно для английских юристов, предполагая в них те сведения, каких я не имею и каких я не встретил бы в моих читателях.
     Я поэтому выпустил эту полемику, исключая некоторые вопросы, легко понятные и имеющие общий интерес.
     Без сомнения, было бы желательно найти здесь теорию в приложении к производству в судах на континенте и, в особенности, к производству французских судов. Хорошо видеть борьбу принципов или сравнение их с установившеюся практикой. Весьма легко принимают общие идеи, когда не замечают, каким образом они нас задевают. Это стрела ни на кого не направлена. Напишите на вашей стреле, «в левый глаз Филиппа», заявите о прямом личном нападении, и вы выйдете из области отвлеченного в сферу реальную. Я представляю себе читателя совершенно незнакомого с ходом процесса и слышу, как он читая это сочинение, говорит самому себе: Какая надобность доказывать столь очевидные истины и опровергать столь явные ошибки? Нужно ли в наше время приводить столько аргументов, чтобы доказать преимущества устности и публичности свидетельских показаний?» И те, которые будут так рассуждать, не подозревают, что правила часто будут называться парадоксами и будут сталкиваться с принципами, освященными обычаем и предрассудками.
     Если бы я имел сведения, необходимые для того, чтобы вступить в этот спор, я бы все-таки воздержался от этого спора, в виду тех затруднений, какие он представляет. Одна критика судопроизводства вызывает длинные прения, если желают чтобы она была полная и ясная. Надо приводить законы, надо приводить судебные процессы; надо выйти из области философии, чтобы войти в область эрудиции, и, все-таки, те, на которых нападают, имеют тысячу средств извернуться; приводят различия, исключения, пускаются в тонкости, и как только замешиваются в дело национальное тщеславие или интересы профессии, нельзя ни от кого ожидать беспристрастия.
     Очищенная от всего этого полемического груза теория не будет иметь того блеска, как если бы она внесла войну в неприятельские дома; но более медленное действие ее будет, может быть, более действительным. Она действует разлагающим образом, проникая в старые ошибки, она доставляет средства для борьбы с этими ошибками, она распространяет новый свет, проникающий всюду и, особенно, в грядущие поколения. Ложные учения, отвергаемые молодым поколением, похожи на увядшие листья, которые сами собою опадают, когда весенние соки выгоняют новые листья.
     Что касается до юристов, сами они будут постоянно прилагать принципы этого сочинения к практике их судов; они закончат эту книгу, добавив к ней добытые их опытностью факты, и чтение такой книги будет весьма интересно для тех, которые в рутинных занятиях барро не утратили способности мыслить.
     Есть несколько трактатов о судебных доказательствах, но их авторы всегда имели в виду изложить вероятное производство того или иного права. Если они начали с установления некоторых принципов о сущности, разделении и достоинствах доказательств, эта теоретическая часть сочинения была только аксессуаром и их следует причислить к исторической школе права. Здесь теория, чистая теория - является существенным содержанием сочинения. Предмет рассматривается с самой общей точки зрения, наиболее применимой ко всем нациям. Одним словом, цель настоящего сочинения заключается в создании судебной логики, чтобы дать юристу возможность судить о доказательствах не на основании безусловных правил, но при помощи выведенных разумом принципов.
     Говоря проще, правило-это рукоятки, при помощи которых действуют слепо, не зная искусства. Судебная логика, научая взвешивать внутреннее достоинство свидетельства, в конечном результате приводит к сознанию, что весьма мало есть в этом деле безусловных правил, и что первое из всех заключается в устранении тех правил, которые могли бы принудить судью произносить приговоры вопреки своему убеждению.
     Бекон положил начало философии разрушением, Ньютон - созиданием, но в деле доказательств, то есть закона для доказательств, Бекону остается сделать более нежели Ньютону. Когда привели материю в лучший порядок по отношению к настоящему состоянию наших сведений, то было разъяснено много заблуждений, но неизменные и непогрешимые законы не были созданы. И все-таки даже в этих пределах и при несовершенстве очертаний достоверности этот предмет представляет огромный интерес. Всякая ошибка относительно сущности доказательств, всякое ложное правило в судопроизводстве заключает в себе такую опасность, которая постоянно может обрушиться на голову каждого гражданина. Во всем этом исследовании нет ни одного места, которое бы не касалось индивидуумов, начиная от самой низшей ступени социального положения и до самой высшей. Ибо, если судебные притеснения были часто делом страстей и тирании, почти всегда нужно было прикрываться ложными началами, пользоваться испорченными орудиями, скрываться под злоупотреблениями формы, и рассчитывать на невежество публики, которая при хаосе противоречивых идей, при туманности судопроизводства, неспособна иметь свое мнение. Просветите людей, дайте им возможность следить за судебным производством и оценить его, и вы будете иметь узду против всех несправедливостей. Просвещенная публика будет всегда наилучшею гарантиею. Слишком не похоже на те блестящие сочинения, которые увлекают своей скользящей по верхам легкостью и которые не могут дать ответа, когда к ним обращаются за разрешением какого либо вопроса, польза настоящего сочинения обнаружится только перед теми, которые обращаются к нему за разрешением определенных вопросов. Те главы, которые кажутся наиболее сухими, вследствие аналитических определений, заключают, может быть, наиболее плодотворные идеи; они выведены не для показу, а для действительных услуг и для применения; это только таблица, если останавливаются на её поверхности; но это рудник для того, кто не боится труда углубиться в него.