ВВЕДЕНИЕ
С понятием территории приходится оперировать как в государственном, так и в международном праве. Здесь видное место занимает учение об оккупации, о цессии, о завоевании, о так называемых международных сервитутах и т.п.; там анализ юридической природы государства предполагает для своей полноты выяснение соотношения, существующего между отдельными его элементами - властью, населением, территорией. Тем не менее, едва ли в области публичного права найдется другой вопрос, который был бы до такой степени мало разработан и скудно освещен научной критикой, как учение о существе территориального верховенства. За весьма немногочисленными исключениями теоретики государственного права уделяют ему лишь незначительное место, ограничиваясь краткими замечаниями, по большей части мало касающимися существа дела. О территории в учебниках обыкновенно трактуется мимоходом, как бы для очистки совести; монографическая же литература более чем бедна и не охватывает вопроса во всем его объеме.
В доктрине международного права дело обстоит еще хуже. Принципиальные изыскания отсутствуют совершенно; территория вполне уподобляется вещи и соответственно этому в область межгосударственных отношений целиком переносятся цивильно-правовые конструкции. Самостоятельной работы здесь не найти; как бы по инерции доктрина идет по проторенному пути, не силясь даже раздвинуть установленные традицией рамки. В трудах даже новейших международников с фотографической точностью воспроизводятся те самые воззрения, которые еще сто лет тому назад считались последним словом юридической мудрости.
Подобное отношение к вопросу, самому по себе крайне важному и сложному, находит себе объяснение в целом ряде причин. Для теоретиков государственного права центральным понятием, затмевающим до известной степени другие, является государственная власть. Исследование ее природы составляет главную задачу государствоведов, и перед этим элементом государства как бы стушевываются другие. Что же касается международного права, то эта наука издавна отличается крайним консерватизмом. Новые идеи, новые теоретические построения проникают сюда лишь с большим трудом. Во многих областях доктрина международного права как бы застыла на точке замерзания, и тогда как в других родственных ей дисциплинах происходят оживленная борьба и смена направлений и мучительное подчас искание новых путей, здесь царят величавое спокойствие и непоколебимая вера в незыблемость исконных формул и шаблонов. Подобные прежним бардам, из уст в уста передававшим друг другу творения народного эпоса, международники свято хранят предание старины, как бы стараясь по возможности менее исказить то, что завещано их предшественниками. Фактический материал накопляется, детали разрабатываются, но в области основных вопросов наука отстает от жизни. Правда, значительный запас энергии был затрачен на борьбу с так называемыми «отрицателями»; приходилось доказывать свое право на существование и парировать удары тех, для коих «право без силы мечта». На это ушло немало времени и труда. Но теперь, в наши дни, вопрос о положительном характере международного права может считаться бесповоротно решенным в утвердительном смысле. Лишь умственная слепота может ныне отрицать факт подчинения праву - если не всех, то многих межгосударственных отношений; лишь самодовольное невежество способно утверждать, что в этой области царит только произвол. При таких условиях, казалось бы, главным объектом научного мышления должна была бы сделаться сама конструкция нашей дисциплины, обработка ее первичных посылок. Однако до новейшего времени исследователи с большей любовью останавливались на детальном рассмотрении отдельных институтов, на почве практического материала, чем на принципиальных изысканиях. И лишь за самые последние годы был предпринят пересмотр самих основ науки международного права.
Учению о территории, однако, и новое направление уделило мало внимания. Правда, некоторые стороны его довольно тщательно разработаны в монографии Heimburger’a, Der Erwerb der Gebietshoheit, I, 1888. Но исследование это само по себе весьма ценное, далеко не исчерпывает вопроса, да к тому же и принятая автором отправная точка зрения едва ли, по крайней мере, на наш взгляд - может считаться правильной. В данной области по-прежнему царит мрак, и здесь более чем где бы то ни было требуются коренная «переоценка ценностей» и пересмотр обветшалых доктрин.
Неясности и недомолвки начинаются с первого же шага. На самом деле общепризнанно, что в состав понятия государства входят в качестве необходимых элементов власть и население. Но обладает он этим качеством также и территория, в литературе до сих пор представляется спорным.
Настоящее исследование, имеющее целью выяснить юридическую природу территориальных отношений с точки зрения публичного права, распадается на три части. Первая из них посвящена историческому развитию понятия территории; здесь главное внимание обращено на то, чтобы выяснить, откуда взялся взгляд на эту последнюю как на объект собственности, почему и какими путями частно-правовая категория перешла в область публичного права и стала здесь полновластно господствовать. Для этого нам пришлось подробно остановиться на образовании понятия dominium eminens, так как именно оно послужило мостом через пропасть, отделяющую обе правовые сферы. Более позднему периоду уделено сравнительно меньше внимания на том основании, что он вообще более подробно изучен, в частности ему посвящена обширная глава (XI) в превосходном исследовании Hugo Preuss’a, Gemeinde, Staat, Reich als Gebietskorperschaften, 1889.
Во второй части дается обзор современного положения вопроса в литературе и оценка обоих воззрений с точки зрения общих начал права. Третья специально посвящена пересмотру тех учений международного права, которые касаются территориальных отношений. Основанием к выделению этого материала в особую часть послужило соображение, что-то или другое понимание территории практически играет важнейшую роль как раз в международном праве. В области внутренних правовых отношений конструкция территориальной власти имеет почти исключительное академическое значение. В современном государственном праве весьма немногие институты находятся в непосредственной связи с учением о территории. Не то в праве международном; здесь вопрос приобретает жгучий интерес, так как он органически связан с такими институтами, которые и поныне имеют существенное значение для межгосударственной жизни. И как нам придется ниже убедиться, классическое направление тут, больше чем где бы то ни было, извращает юридическую перспективу и приводит к таким выводам, которые не только неправильны с теоретической точки зрения, но и находятся в явном противоречии с выработанными самой жизнью началами.