Предисловие
Современная наука уголовного права и уголовные законодательства рассматривают невменяемость, или, как такое состояние деятеля, когда у него отсутствует «свобода воли», или, как такое состояние, когда он не может «понимать свойства и значение им совершаемого, или руководить своими поступками...» И наука и законодательства, в качестве причин, вызывающих состояние невменяемости, указывают на: бессознательное состояние, психическое недоразвитие и психическую ненормальность деятеля.
Первое из указанных определений невменяемости (отсутствие свободы воли) находит свое обоснование в учении криминалистов-индетерминистов, полагающих, что ответственность человека зиждется на присущей ему «свободной воле». Но понятие свободы воли противоречит современному научному миросозерцанию, вообще, и диалектическому материализму и рефлексологии, в частности. Никакой речи о свободе воли, т.е. независимости душевной деятельности человека от закона причинности, быть не может. «Мышление и сознание являются продуктами человеческого мозга и сам человек есть продукт природы»; «продукты мозга не противоречат всему остальному в природе, но соответствуют ему» (Энгельс). Учение о невменяемости, как об отсутствии свободы воли, должно быть откинуто. Работа т. Тихенко особенно интересна, поэтому, в той своей части, где дается критика индетерминизма.
Второе из указанных определений невменяемости (отсутствие способности понимать свойства и значение совершаемого или руководить своими поступками) находит свое обоснование в учении криминалистов-детерминистов; с точки зрения этой теории, невменяемость есть отсутствие способности действовать виновно, т.-е. умышленно или неосторожно. Детерминистическое построение понятия невменяемости и является единственно правильным. Но, юридический критерий этого понятия: «отсутствие способности понимать свойства и значение совершаемого или руководить своими поступками» (принимаемый, к сожалению, и советским уголовным законодательством) представляется неверным и практически несостоятельным. Данный критерий ничего не поясняет и лишь запутывает вопрос. Так, напр., 13-ти летний мальчик или находящийся в состоянии светлого промежутка душевно-больной часто лучше отдают себе отчет в своих поступках и в большей степени способны руководить ими, чем подвыпивший или вспыливший гражданин. Если же первые и признаются невменяемыми, а вторые — вменяемыми, то лишь на основании критерия медицинского и вопреки критерию юридическому. Кроме того, в указанном определении невменяемости, а также и во всех иных детерминистических определениях невменяемости, имеется еще один коренной дефект: юридический критерий невменяемости определяется при помощи понятий, в которые вкладывается почти неподвижное содержание. Между тем понятия невменяемости и вменяемости являются весьма подвижными и не могут быть трактуемы вне обстоятельств места и времени.
Но, может быть, возможно обойтись одним только медицинским критерием? Товарищ Тихенко, совершенно правильно, дает на этот вопрос отрицательный ответ. В самом деле, медицинский критерий, по природе своей, не допускает вовсе проведения грани между лицами, психически нормальными, (здоровыми) и ненормальными (больными), между лицами психически развитыми (взрослыми) и неразвитыми (детьми). Между тем, проведение грани между лицами, подлежащими мерам уголовно-правового принуждения, и не подлежащими таковым, представляется для суда совершенно необходимым.
Советское уголовное право не ставит себе задачи кары и возмездия; государство трудящихся не карает, а защищается от общественно опасных действий (преступлений), независимо от того, кем они совершены: «вменяемым» или «невменяемым». Но, защита государства трудящихся и установленного в нем волей рабочих и крестьян правопорядка от общественно опасных действий путем применения к лицам, их совершающим, указанных в Уголовном Кодексе мер, насквозь пропитана началом целесообразности. Если поэтому против правонарушителя, душевно вполне здорового, целесообразно защищаться исправительно-трудовым воздействием (напр. лишением свободы), то совершенно несостоятельно, нецелесообразно, защищаться той же мерой от правонарушителя душевно-больного, так как единственно целесообразной мерой защиты от такого лица является медицинское воздействие (напр. помещение в лечебное заведение). Весь вопрос заключается, поэтому, лишь в содержании мер, которыми охраняется советский правопорядок. Избирая ту или иную меру защиты установленного рабоче-крестьянской властью правопорядка, советский суд руководствуется не только медицинским критерием невменяемости, но и началом целесообразности применения того или другого воздействия, в целях общего и специального предупреждения общественно-опасных действий.
Вполне правильным, поэтому, является предлагаемое т. Тихенко построение невменяемости, слагающееся из двух элементов: психическое недоразвитие или психическая ненормальность (медицинский критерий) и целесообразность применения того или иного рода воздействия (юридический критерий).
Новый Уголовный Кодекс РСФСР (ред. 1926 г.), к сожалению, почти без изменений сохранил со всеми вышеуказанными недостатками общепринятый юридический критерий невменяемости (отсутствие способности «отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими»). В связи с пересмотром Уголовного Кодекса, украинскому уголовному законодателю предстоит особенно пересмотреть статью о невменяемости и внести в нее настоятельно необходимые исправления. Работа т. Тихенко заключает в себе и конкретные предложения в этом направлении (§ 46).
Проф. Н. Паше-Озерский.