Во всей римской истории нет подобного другого вопроса, как понятие плебса и патрицийства, который обусловливал бы так всеобъемлюще представление, в общем, и всех частностях всего развития римского государства.
     Со стороны приемов в западной литературе данный дуализм был исходным пунктом развития не только государственного управления, но иногда даже и всех форм гражданских институтов. Поэтому мы согласны с теми писателями, которые в понятии плебса и патрицийства, видят самый важный вопрос во всей истории права. Не поняв сущности республиканской борьбы, нельзя понять всей римской истории не только в общем, но и в частностях. Вот почему часто труды по самым частным вопросам римской истории (например, аграрным законам, магистратуре, реформе центуриатских собраний и т.д.), предварительно содержат установление борьбы патрициев с плебеями, из которого уже и выходят в своих частных выводах.
     Поэтому же и те новейшие писатели, которые в скептико-критическом отношении к источникам римской истории пошли гораздо далее Нибура, отвергнув всякую достоверность древнейшего периода римской истории, принуждены дать подкладку для достоверной уже истории в определении понятия патрицийства и плебса.
     Таким образом, эпиграфом к нашему труду мы берем слова Энгельбрехта: romani populi historiam nemo unguam facile inteliget, nisi perpetuarum apud eos discordiarum originem exploraverit.