ПРЕДИСЛОВИЕ

     Дикари, говорят, живут одними только ощущениями, почти без всяких идей. Мы, наоборот, живем почти исключительно идеями. За последние полторы тысячи лет мы обратились в «дикарей мысли», и так далеко отошли от мира ощущений, что не только перестали их воспитывать, дисциплинировать и развивать, а, напротив, начали их забывать и их почти стыдиться. От того то и римское право нам представляется «системою», суммою логических абстракций и отвлеченных идей, имеющих мало общего с миром действительности или ощущений, между тем, как на деле оно было суммою идей, не только выведенных из сознательного и бессознательного наблюдения над этим миром, но еще и постоянно проверяемых и исправляемых им. Die Sinne trugen nicht, das Urtheil trugt (Goethe). В этом его происхождении и контроль над ним - причина его величия и силы, его жизненности и свежести. Только в силу этого корректива оно и было правом дома, рынка и площади, а не кабинета и канцелярии, правом конкретно-чувственных представлений, ярких и осязательных, получающих свое питание из мира ощущений, а не правом логических абстракций, бескровных и бледных, реющих в воздухе и не имеющих ничего общего с матерью землею. Не туманные образы дикой охоты древнегерманских северных сказок проносятся в нем высоко над землею, а «светлые образы пластических теорий тихо проходят, один за другим, как на древних барельефах Ватикана».
     От того-то всякий исторический закон юридической жизни на римском праве виднее, чем на каком-либо другом, - спутанном произвольными измышлениями канцелярской политики или обескровленном логическими абстракциями кабинетной науки, - и от того то я остановился именно на римском праве, чтобы попытаться показать действие одного из великих законов исторической жизни права.
     Такова исходная точка этой книги.
     Еще два слова: о ее форме, о том «суконном» языке, которым она написана. Русский юридический, да и вообще научный, язык надо еще создавать: может быть, это послужит мне некоторыми извинениями. Говорить и писать гладко - очень не трудно, если не заботиться о точности и полноте выражения. За легкость языка все скажут спасибо, а точность его заметят очень немногие. От того-то ist der Glatten Legion, как говорил старый Шлоссер. Во всяком случае, да объяснит читатель эту форму не неизбежностью или презрительным отношением к слогу, а мучительным стремлением выражаться математически полно и точно, высказывать словами алгебраические формулы, - мучительны потому, что при этом нередко сам сознаешь, что впадаешь в ту погрешность, от которой предостерегал толковый древний учитель: quae natura singularia sunt secant, nec tam plura faciunt quam minora; deinde quum fecerunt mille particulas in eandem incident obscuritatem, contra quam partition inventa est (Quintil. Inst. Orat. IV, 5, § 25).

Павловск (Петерб. губ.)
19 февраля 1895 г.