ПРЕДИСЛОВИЕ

     Считаем нелишним вкратце объяснить в предисловии мысль, которой мы руководствовались в выборе настоящей темы труда.
     С первого взгляда может показаться странным, что я остановился на разработке вопроса, излагаемого подробно не только в общих курсах пандектного права, но имеющего, кроме того, большую монографическую литературу, начиная уже с прошлых двух столетий и кончая новейшими временами. Все это предполагало бы исчерпывающую разработку прекарной сделки и потому окончательную установку основных начал. И в самом деле, как свидетельствует Шмидт на первой странице своей монографии, долгое время ни один правовой институт не пользовался такими установившимися в науке взглядами, передававшимися от поколения к поколению, как это выпало на долю прекариума. Но уже тот факт, что сам Шмидт нашел необходимым остановиться на обширном исследовании этого вопроса, дает понять, что господствовавшее до того общепринятое воззрение далеко еще не исчерпывало всей юридической мотивировки, выводов, какие могли быть и должны были быть сделаны их этого учения. В книге Шмидта не имеется каких-нибудь новых общих взглядов на сущность прекариума. Нова в ней постановка вопроса, выраженная в самом уже заглавии, а в самом изложении попытка подвести главные начала прекариума под общие принципы в других институтах гражданского права (владение, дарение и т.п.), т.е. привести это учение в самостоятельное соотношение к общей системе права.
     До того обыкновенно на прекариум смотрели как на такую обособленную от других отделов гражданского права сделку, догматически изложить начала которой можно было, ограничиваясь ясными положениями Юстинианова права. К такому направлению исследования давал повод и совершенно отдельный титул de precario.
     Вся задача при подобном исследовании ограничивалась примирением нескольких явных противоречий источников и буквальной передачей текста римских юристов. При этой работе не обращалось внимания на соотношение признаков прекариума к другим юридическим актам, весьма схожим с ним по признакам, а если и останавливались на этом соотношении, то только мимоходом и притом всегда довольствовались теми разграничениями, которые попадаются в Дигестах.
     Первый Критс выдвинул на первый план вопрос об отношении прекариума к весьма сходной сделке ссуды, коммодата. Выходя из исторической точки зрения, он высказал неслыханную до того вещь о тождестве обеих сделок во всех признаках, а следовательно, и в юридической сущности для позднейшего римского права. Такая постановка вопроса дала учению о прекариуме громадное значение в исследованиях как исторических, так и догматических по многим главнейшим институтам римского гражданского права.
     При мотивировке и позднейшей проверке воззрения Критца, вызвавшего на тихую до того поверхность прекариума целую бурю, пришлось затронуть множество до тех пор неприводимых в связь с данным учением вопросов, как, например, прежде всего, историю реальных контрактов, развитие и смысл так назыв. judicia bonae fidei, смысл и историю безымянных договоров. В вещном праве пришлось останавливаться на подробном анализе тех случаев владения, которые со временем Савиньи известны под именем производного владения, каковой анализ вел к общему учению о природе владения, существенных его элементах. В процессе приходилось останавливаться на истории происхождения и смысле интердиктов, condictiones, actions praescripits verbis и т.д. Отдельные признаки прекариума вызывали, например, ту или другую установку признаков дарения. И т.д. и т.д.
     Такое направление видно уже в первых трудах после Критца. Исключительно оригинальность взгляда, высказанного им, побудила Шмидта предпринять свой труд. Само заглавие уже указывает на то, что главная задача его состоит не в отдельном изложении признаков прекариума, а только по отношению к коммодату. Защищая строгое различие обеих сделок по догматической их сущности, Шмидт принужден был коснуться многих догматических вопросов по другим институтам гражданского права и процессу, частью помеченных в посылках Критса, частью новых. Но из самого критического приема, принятого Шмидтом, можно видеть, что главная задача его состояла в подтверждении противного Критсу взгляда на позднейшую сущность прекариума своим толкованием упомянутых правовых институтов, касаясь их настолько, насколько достигалась уже предвзятая идея. Такое отношение к вопросу всегда неубедительно, и поэтому после труда Шмидта остается желать полного беспристрастного анализа прекариума на основании богатых данных, добытых в новейшей литературе по вопросам того или другого вопроса гражданского римского права.
     Мы сказали, что прекариум принадлежит к числу таких вопросов, ближайшая разработка которых вызывает установку многих спорных институтов римского гражданского права, интерес которых главным образом и состоит в этом близком соотношении правовых идей, разрешение которого намечает главные положения целой системы права. Посылками для прекариума служат: всё вещное право, история обязательственного права и развитие римского процесса. Богатая новейшая литература этих учений дала чрезвычайно много новых, оригинальных выводов, соотношение которых с прекариумом должно во многом изменить взгляд на него; а с другой стороны, на прекариуме многие из этих выводов только и могут быть проверены. Следовательно, прекариум - такой вопрос, в изучении которого затрагиваются основные институты почти всего римского права. В этом всё его научное значение и интерес.
     Итак, моя задача состоит не в систематическом изложении учения о прекариуме, а главным образом, в исследовании тех его признаков, которые требуют предварительную установку взгляда на тот или другой институт римского права, т.е. на прекариуме я пытался проверить и отчасти вновь разобрать некоторые главнейшие вопросы в институтах вещного, обязательственного права и процесса.

Д. Азаревич