ПРЕДИСЛОВИЕ
Общество вопияло от правосудия, от медленности процесса, от лихоимства судей, от дороговизны ведения тяжбы. Все прежние законы наши вели к тому, чтобы истец не мог получить удовлетворения. Все обращалось в пользу ответчика: и самое положение его в суде, и судебные сроки, и многочисленность инстанций и даже самое лихоимство судей.
Разительно развито это мною в «Современнике» и «Русском Словаре», и данные, представленные мною в картине несистематичности, неточности, неясности, обветшалости и дороговизны нашего судоустройства и судопроизводства, - ясно доказывает, что формы эти отжили свое время. Независимо от устарелости судебных форм, само общество и законодательство давно стремились выйти на какую-нибудь более правильную дорогу; а потому давно возникла необходимость и потребность радикальной судебной реформы. Эти причины вызвали нашу юридическую литературу к разработке многих сторон по этим предметам; но, к сожалению, они не создали ничего полного и систематического.
Необходимость преобразования судебной части в России уже давно обратила на себя внимание высшего правительства. Начало работ по этому важному предмету относится еще к прошедшему столетию, от которого остались, по свидетельству Государственного Совета, доныне памятники, заключающие в себе зародыш предположений настоящего времени.
Собирая таким образом все необходимые для совершения этого труда материала, 2-е отделение обработало, вчерне, первоначальный проект устава уголовного судопроизводства, в 1848 году, когда, в бозе почившему, Государю Императору Николаю I угодно было повелеть: заняться также изготовлением и проекта устава гражданского судопроизводства. С этого времени во 2-ом отделении начался ряд, усиленных, работ по уголовному и по гражданскому судопроизводству, а также и по судоустройству, и возникла многосложная переписка с Министерством Юстиции о необходимости преобразования у нас судебной части, согласно условиям развития нашего отечества.
Свод законов Российской империи 1832 года дал нам судоустройство и судопроизводство, основанные на после-петровских законоположениях. Дальнейшее же законодательство было только уяснением и толкованием того, что было внесено в этот свод. Но как приняла жизнь эти меры, и какие последствия имело дальнейшее их развитие, будет указано подробно в настоящем сочинении: в государстве у нас было полнейшее отсутствие правосудия. Итак, горький многолетний опыт убедил нас, что историческая почва для нас никуда не годится и что нам необходима коренная реформа, которая бы обновила наш общественный строй. Реформа эта оказалась тем настоятельнее, что, с положением, 19 февраля 1861 года, падало торжественно крепостное право; затем приступили к реформе городских обществ и земства. Изменивши, таким образом, главные начала нашей общественной жизни, нужно было, согласно с этим, вместе и изменить все судоустройство и судопроизводство, т.е. создать юстицию на началах, которые удовлетворяли настоящему положению нашего общества. Но как было поступить в этом случае? История наша не представляла к тому плодотворного материала; следовательно, пришлось обратиться или к примеру других народов, или к науке, или к практике. Иностранные учреждения не могли представить нам ничего систематического и полного по этому предмету: во всех государствах Европы слагались судебные учреждения так своеобразно, что мудрено было выбрать нам что-нибудь целое оттуда и пересадить его на свою почву, так как учреждения эти возникали или вследствие случайных и временных политических причин и обстоятельств, или вызваны национальными особенностями.
Юридическая наука не представляет также ничего непреложного, так как она признает влияние экономического, нравственного и религиозного быта народов на право; поэтому нам пришлось идти путем теоретико-практическим, т.е. изучить недостатки своего судоустройства и судопроизводства; обследовать наши потребности, хозяйственные и материальные средства; и согласно этим данным построить здание на теоретических началах, выработанных наукою. И действительно: только на народной почве и на национальных элементах можно воздвигнуть нам нечто прочное и полезное; только при этих условиях можно надеяться, что наш суд сделается правым и прямым выражением наших общественных потребностей.
Так поступило отчасти и наше законодательство: оно вначале, согласно выработанным наукою юридическим началам и согласно заявлению нашей литературы, начертило общие начала судебной реформы; причем предмет этот обсуживался в совокупности с народными потребностями и с его средствами - нравственными и экономическими. Таков был характер проектов графа Блудова, таковы были начала, выраженные юристами при государственной канцелярии; таковы же те начала, которые выработаны государственным советом в 1862 году, при обсуждении основных начал судебной реформы, вошедших в Высочайше утвержденное положение 29 сентября того же года. Редакционной комиссии, при государственной канцелярии, поручено было составление самих проектов судоустройства и судопроизводства на началах, выраженных в положении о судебной реформе. Комиссия эта исполнила честно, добросовестно и талантливо свое дело: она призывала к содействию, в трудах своих, всех юристов России, всех мыслящих наших людей и, при их участии, рассмотрены не только все судебные учреждения Европы, все, что писалось по предмету суда дельного заграницей и в России, но ни одно замечание, сделанное комиссии, не осталось не рассмотренным. Задача и труды комиссии были громадны: одних замечаний, присланных к ней и бывших в ее рассмотрении отпечатано шесть томов; кроме того, ею же издано несколько брошюр, по отдельным судебным вопросам и несколько томов, заключающих в себе материал по судоустройству. Несмотря, однако ж на обилие этого материала, комиссия встречала на каждом шагу препятствия: литература наша оставила многие юридические вопросы или, лучше сказать, большую их часть, - нетронутыми; если же находилось разрешение их в курсах судоустройства и судопроизводства, имеющихся в европейской литературе, то разрешение это было связано или с субъективным взглядом авторов или было согласно местным, иноземным условиям. Недостаток же, официальной, юридической практики, вследствие чего юридический обычай не получил у нас ни единообразия, ни законченности, не приведен в систему и не принял научной формы, - был причиной, что комиссия должна была колебаться в выборе путей при разрешении различных отдельных юридических предметов; наконец, крайний недостаток общих и в особенности юридико-статистических данных и несовершенство обработки этого материала - ставили комиссию в необходимость как в самом сборе этого материала, так и в самостоятельной его обработке. Несмотря, однако ж на эти препятствия, комиссия окончила неимоверно быстро свой труд; причем, вследствие вышеприведенных причин, ей пришлось возложить свое упование на практику и на будущее. Одна жизнь в этом случае будет лучшим указателем верности начал ею выработанных. Проекты ее утверждены государственным Советом с небольшими изменениями. В чем заключались эти изменения - будет указано мною в своем месте. Но такая самостоятельная разработка комиссиею судоустройства и судопроизводства вызывает в настоящее время потребность самостоятельной и полной, подробной ее критики, дабы общество могло познакомиться с мотивами каждого законоположения; с его теоретическою и практическою стороною; с его достоинствами и его недостатками.
В собственном смысле у нас до настоящего времени не было подобных сочинений по судоустройству и судопроизводству; все - что ни печаталось по этому предмету, было или историческим изложением нашей народной юстиции, или же догматическим изложением действующего законодательства, или изложением теории следственного процесса.
Поэтому все эти сочинения, при настоящей реформе, потеряли свое значение и относятся уже к области истории юридической литературы, иностранные курсы, которых очень много на английском, французском, немецком и итальянском языках, не могут нас также удовлетворить: так как курсы эти или заключают в себе личные воззрения авторов, или же - общие теоретические принципы, или же - местные национальные потребности. Поэтому, для изучения преобразованного нашего судоустройства и судопроизводства, необходима такая критика, которая познакомила бы читателей: 1) с недостатками прежнего законодательства; 2) с общими научными началами судоустройства и судопроизводства; 3) с причинами, вызвавшими то или другое положение новых уставов.
Поэтому в критику должен войти анализ прежних законов, на основании общих научных и практических начал, равно и новые законы с их философским основанием; при чем должно подвергнуть анализу все, что только ни сказано было за или против по данному предмету.
Из этого открывается, что сочинение мое должно рассмотреть все труды и мнения редакционной комиссии; все присланные в комиссию замечания и основания Государственного Совета. Уже одно это обстоятельство доказывает всю современность и необходимость в настоящее время подобного труда. Кто хочет изучить и понять новый порядок вещей, тот должен знать его мотивы: а, зная последнее, можно видеть - как применять закон; можно оценить полезность или вредность постановления. Следовательно, во всяком случае, подобное изучение необходимо: а между тем, чтобы познакомиться с мотивами комиссии, нужно изучить все ее труды. Но, во-первых, по малому количеству отпечатанных экземпляров, издания комиссии не всем доступны; во-вторых, неспециалисту нелегко из этих трудов вынести определенное впечатление, так как он может растеряться в обилии материала и в частных вопросах; в-третьих, самый материал в комиссии предполагает специальность подготовки в читателе; поэтому отчасти чтобы сделаться доступным публике, материал этот требует объяснения; отчасти много положений комиссии, при глубоком анализе, могут еще подлежать опровержению, пояснению или дальнейшему развитию.
Эти доводы убеждают меня в том, что сочинение, по начертанной мною выше программе, значительно облегчит изучение нашей судебной реформы. Но дело еще в том: как группировать предметы в подобном руководстве? Задача эта не легка. Цель моя - не писать ученое, а популярное сочинение, т.е. такое, которое бы служило руководством не столько для преподавателей, сколько для каждого, желающего изучит теорию судоустройства и судопроизводства, в применении ее к нашему отечеству. Согласно с этой-то целью, я не могу обременить моего сочинения ни слишком обширным изложением философских систем, ни обильным историческим изложением предметов суда и судопроизводства, ни подробным изображением иностранных положительных законодательств. Вот почему я преимущественно и обращу внимание моих читателей на общие теоретические стороны предмета; на его видоизменение и применение к нашему законодательству; философских же систем, истории иностранных законодательств и литературы коснусь на столько, чтобы, не затемняя дела, дать ясное об них понятие.
Независимо же от этого, я, по возможности, буду избегать догматического метода изложения. Последний метод принят во всех курсах; но сухость изложения положений науки не только затеняет нередко их смысл, но отбивает даже охоту в читателе дочитывать книгу. Поэтому всему исследованию своему я придаю более критическую, чем научно-курсовую форму. Для того же, чтобы сочинение мое могло служить пособием для практиков, я, кроме полного изложения текста преобразованного нашего судоустройства и судопроизводства, буду еще излагать практические примеры, формы и т.д.; словом все то, что необходимо для теоретико-практического изучения нашего судебного законодательства.
Иностранная и отечественная литература по судоустройству и судопроизводству также не будут забыты мною: по временам я буду и их касаться; полный и обстоятельный же отчет по этому предмету будет отдан мною, впоследствии, в особой книжке.
Самое сочинение распределено на три отдела или тома: 1 том, судоустройство, 2-е части; 2 том, судопроизводство гражданское; 3 том - судопроизводство уголовное.
Как выполнил я мою задачу - предоставляю судить моим читателям; я же буду счастлив, если мой пример вызовет более обработанные и обстоятельные сочинения по предмету судоустройства и судопроизводства.