Второе издание сочинения Князя Александра Илларионовича выходит в свет по смерти автора, скончавшегося 2-го Октября 1881 года, но самое печатание было окончено еще в конце Апреля прошлого года; болезнь воспрепятствовала автору написать обширное предисловие, которым он желал снабдить новое издание, и выпуск книги пришлось отложить. При рассмотрении бумаг покойного, среди них оказались и наброски предисловия, которые, однако, при всей их краткости объясняют, что автор успел сделать для нового издания, а потому эти наброски и помещаются здесь вместо того предисловия, которое смерть не дала автору разработать.

Январь, 1882 г.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

     Выпуская в свет вторым изданием свое сочинение, я должен, прежде всего, упомянуть о разборе сочинения в первом издании двумя нашими учеными, гг. Герье и Чичериным, принявшими на себя труд продержать корректуру сочинения в двух томах и написать критический разбор более чем на 15 печатных листах. Хотя разбор этот был беспощадно строг, зачастую язвителен, но самая эта строгость и подробности критики немало облегчили исправление сочинения нашего при настоящем издании его. - Я должен при этом откровенно и смиренно сознаться, что многие из замечаний моих критиков были вполне справедливы, и я насчитал около 20 грубых ошибок арифметических, грамматических и других, которые я должен принять на свой счет, не имея права назвать их опечатками. Все такие ошибки мною исправлены по указаниям ученых критиков. Кроме того и по тем же указаниям я старался сгладить некоторые противоречия и неточности в выражениях, вкравшиеся в разные исчисления и расчеты; но в отношении к цифровым данным я все-таки не мог и в этом исправленном издании избегнуть некоторых недоразумений. Почти на каждую цифру, приведенную мною, мои критики приводят другую - взятую из других источников и иногда относящуюся к другим годам или выражающую собою совсем иные отношения, так что для разъяснения этих разногласий мне пришлось бы написать антикритику еще более пространную и скучную для читателей, чем обвинительный акт, составленный моими почтенными оппонентами гг. Герье и Чичериным.
     Наконец, я должен также повиниться в некоторых непростительных промахах, сделанных мною в изложении аграрного положения древнего Рима. Но как обстоятельство, уменьшающее мою вину, привожу слова моих критиков, что «большая часть приведенных мною фактов кое-как набрана из сочинения Лавелэ о «собственности», и далее, «что это сочинение представляется компиляциею, в которой автору приходится говорить о вопросах им самим не исследованных».
     Это суждение о Лавелэ несколько оправдывает меня: Лавелэ пользуется, по крайней мере, таким же уважением и известностью, как гг. Герье и Чичерин вместе взятые, и если я приводил факты из его сочинения, то могу в этом отношении сослаться на авторитет столь же почтенный, как и авторитет мох критиков. Приняв в должное внимание поправки ученых критиков и исправив ошибки ими указанные, я, однако, не нашел в их разборе никаких фактов, изменяющих мои взгляды и мнения об аграрном положении государств древнего и нового мира, и считаю совершенно бесполезным входить в какую либо полемику, так как она не может поколебать ни моих убеждений, ни мнений моих противников.
     После первого издания моего сочинения, появилось в русской литературе много экономических и статистических трудов и исследований; вот это обстоятельство значительно дополнило мои прежние сведения и, отчасти, изменило мои выводы по некоторым существенным вопросам. - О некоторых изменениях и дополнениях я считаю уместным упомянуть здесь.
     В главе I при обзоре эмиграционного движения в западной Европе я в первом издании писал, что оно почти не коснулось народов романской расы: Франции, Испании и Италии. Но по новейшим статистическим данным это заключение было не совсем верно, по крайней мере, относительно Италии. Пользуясь официальным статистическим изданием, мы привели, в примечании 2 к странице 7, сведения, по коим оказывается, что в течение 11 лет, 1869-1879 эмигрировало из Италии всего 1287,822 жителя. Хотя, к сожалению, в этом итоге смешаны эмигранты окончательно покинувшие отечество с временно оставившими его, но цифра эмиграционного движения, во всяком случае, постоянно усиливается и в этом движении главную роль играет сельское население.
     В главе IX, о настоящем положении землевладения в России, я старался привести те главнейшие факты, которые добыты были в последние годы, после первого издания этого сочинения. В течение 1876-1881 гг. в нашей литературе появились издания частных лиц, земств, разных обществ и правительственных учреждений, заключающие в себе более сведений, чем их было за все прежнее время. - Для полноты обзора нам бы может быть следовало передать всю эту главу. Но имея в виду, что наши исследования относились к известной эпохе, т.е. ко времени первого издания 1876 года и что трудно, почти невозможно было бы следить за постоянными сведениями по этому предмету, мы решились вставить в новое издание только главные результаты новейших исследований.
     Глава IX также значительно дополнена и исправлена по новейшим сведениям, в особенности относительно пространства и размеров крестьянского владения. При первом издании я почти исключительно пользовался «Трудами податной комиссии» и сведениями ею опубликованными о крестьянских наделах, в общих итогах по губерниям и уездам. В этих сведениях показывались только средние числа душ, дворов и десятин, но не были различены категории крестьян по большому или меньшему размеру наделов. Только в последнее время появились некоторые более подробные сведения о распределении земель по разным обществам и разрядам владельцев, сведения хотя также еще далеко не полны и сбивчивы, но которые, однако, заставили меня изменить некоторые мои выводы. - В той же главе, равно и в XIV исправлены некоторые данные о порядке владения и продажи земель - public-lands в Американских Соединенных Штатах.
     В главе XII нам пришлось сделать также изменения относительно белорусских и литовских губерний. В то время, когда я жил и занимался хозяйством в северо-западном крае, в начале 60-х годов, положение большей части крестьян этой полосы было самое жалкое, и уровень народного благосостояния был положительно несравненно ниже, чем в великороссийских губерниях. С тех пор это положение совершенно изменилось и крестьянский быт значительно улучшился; это улучшение мы приписываем - во-первых, тем выгодам и льготам, которые предоставлены крестьянам этого края в сравнении с великороссийскими при выкупе и регулировании их повинностей, во-вторых - всего более новому и очень обильному источнику дохода, который открылся жителям этого края при постройке железных дорог вскоре после освобожден крестьян. Как известно, крестьяне белорусских губерний, поселенные на тощих песчаных почвах, издавна промышляли не столько землепашеством, сколько землекопными работами; они отходили громадными артелями на этот единственный их промысел, но выручали в прежние времена самые скудные заработки, так как спрос на их работу был ничтожный и цены самые низкие. Но как только открылась постройка железных дорого, положение их скоро изменилось, цены на работы возвышались вдвое и беднейшие крестьяне зарабатывали в день по 60-75 к., в лето от 75 до 100 рублей.
     В последней главе, XV, я исправил некоторые черты описания о башкирских землях по указаниям местных жителей и по сведениям, разработанным Пермским земством; отношения русских поселян к башкирам, так называемым, вотчинникам оказались не совсем такими, какими я их изображал по прежним очень скудным и отрывочным данным. Впрочем, дополнения и поправки ныне мною сделанные, все еще не дают общей и полной характеристики этого края.
     Таким образом, я могу чистосердечно заявить, что в этом втором издании я принял к сведению все добросовестно указанные мне ошибки, промахи, неверности, а также старался дополнить мои исследования новейшими сведениями, насколько это было возможно; некоторые мои взгляды и суждения по отдельным вопросам мне пришлось изменить, но общие мои выводы о поземельном вопросе не только не были поколеблены сделанными поправками и дополнениями, но были, напротив, большею частью подтверждены исследованиями, произведенными в последнее время частными лицами, общественными и правительственными органами.
     Главные мои заключения о необходимости регулирования поземельных отношений и переселений остаются в полной силе, и я смею думать, что если тому шесть лет, когда появилось первое издание этой книги, обращено было должное внимание на эти вопросы, то их можно было бы разрешить легче и правильнее, чем в настоящее время.

Июнь, 1881 г.
Князь А. Васильчиков