ПРЕДИСЛОВИЕ

     Предмет настоящего труда избран под влиянием дворянского рода соображений: теоретических и практических.
     Изучение национальной истории, как казалось автору, должно иметь ценные результаты в том случае, когда обращено будет на периоды наиболее резкого развития специфических особенностей изучаемого типа. В XIV-XV вв. уже видны зародыши будущего Московского государства, в XVI веке обрисовываются важнейшие черты государственного строя, но лишь в XVII в. они достигают определенного, более или менее устойчивого взаимоотношения, которое дает возможность довольно ярко представить себе известный государственный тип. В XVIII в. национальные черты этого типа сильно бледнеют под влиянием западноевропейской цивилизации. С этой точки зрения история XVII века имеет для нас глубокий теоретический интерес. Но за этот период времени развитие великорусской национальности было довольно односторонним. Оно сказывалось, главным образом, в прогрессивном росте правительственных органов и их функций, а не в разностороннем историческом движении всей совокупности народных сил. Поэтому изучение XVII в. сводится, главным образом, к ознакомлению с его правительственною историей. В такой истории наиболее важными вопросами за это время являются: финансы и войско. Причинное соотношение, в каком находятся эти явления, естественно приводит к предварительному изучению первого из них. Хотя военные потребности и имели большое влияние на финансовый строй, но и последний, в свою очередь, делал возможною ту или другую военную организацию. Отсюда автор естественно пришел к заключению, что государственное хозяйство XVII в., с теоретической точки зрения, может послужить весьма важным предметом ученого исследования.
     В своевременности такого рода исследования автора убеждали соображения более практического свойства. Нечего говорить о том богатстве рукописного и печатного материала, благодаря которому можно иногда до мельчайших подробностей ознакомиться с тем или другим явлением русской жизни XVII-го века. Любопытно, что та часть этого материала, которая ближе всего касается государственного хозяйства в XVII., очень мало известна, хотя и отличается замечательным богатством содержания. Многие важнейшие памятники по этой части, каковы, например, писцовые книги, окладные росписи и сметные списки, доселе остаются почти неизданными, а то. Что издано, сильно нуждается в ученой переработке. В самом деле, сочинения гг. Гагемейстера, гр. Толстого, Янишевского, Незабитовского, Кури, Осокина были написаны 30 с лишком лет тому назад, а новых работ по тем же вопросам касательно московского периода русской истории вовсе не появлялось. Таким образом, богатство материала по истории государственного хозяйства в России в XVII в. и довольно слабая ученая разработка этого материала утверждали автора в намерении заняться его изучением.
     Автор, однако, не обладал достаточными материальными и духовными средствами для того, чтобы охватить сразу весь обширный круг вопросов, входящий в финансовую историю Московского государства в XVII в. Эти вопросы можно рассматривать с точки зрения их экономического значения или с точки зрения их юридической определенности. Но финансовая политика XVII в. держалась не столько политико-экономических, сколько социально-политических воззрений; она более заботилась о казенных выгодах, чем о поощрении частной предприимчивости и развитии народного хозяйства. Поэтому, имея отчасти в виду первую из вышеуказанных точек зрения, автор стоял преимущественно на второй из них, а между тем именно со второй из этих точек зрения, несомненно, наиболее важное, общее значение и имеет вопрос об организации прямого обложения.
     Таков логический путь, которым автор пришел к изучению организации прямого обложения в XVII веке. Тема эта, конечно, распадается на несколько второстепенных частей. Каковы были социально-экономические условия, на почве которых складывалась организация прямого обложения и как эта организация, в свою очередь, повлияла на общественный строй, чем отличались основные начала прямого обложения, как раскладывались и взимались прямые налоги, куда поступали они и как распределялись по центральным учреждениям - вот те вопросы, посильное разрешение которых читатель найдет в предлагаемом труде. В этих общих рамках автор стремился изобразить изучаемые им явления не в статическом положении, а в их историческом движении, не отвлеченною, однообразною схемой, а в виде живой, развивающейся ткани соотношений, определяемых местными условиями древнерусской жизни.
     С благодарностью вспоминает автор то внимание и сочувствие, каким он пользовался при выполнении настоящего труда со стороны профессоров Е.Е. Замысловского и К.Н. Бестужева-Рюмина, ту товарищескую помощь, какую оказывал ему М.А. Дьяконов. Многими библиографическими указаниями и благосклонным содействием в занятиях рукописными текстами автор обязан и весьма признателен: А.Ф. Бычкову, И.А. Бычкову, С.А. Белокурову, В.Г. Дружинину, В.П. Ламбину, Д.П. Лебедеву, Л.Н. Майкову, С.Ф. Платонову, Н.А. Попову, И.Е. Троицкому, В.И. Холмогорову.
     Несмотря на довольно упорный труд, автор не скрывает от себя недостатков настоящего исследования: многое остается нерешенным, решено, быть может, неверно или сказано слишком слабо и неясно. Новизна предмета и необходимость соединять исторические познания со сведениями в области политической экономии, государственного права и финансов не извиняют, конечно, таки недостатков, хотя и объясняют их. Недостатки эти извиняются одним: искренним желанием изучить те или другие явления без всяких предубеждений, стремлением к истине, стремлением в силу которого душа болезненно рвется на простор, хотя и прикована тяжелыми цепями к миру конкретных представлений, сознание мучительно бьется в железной клетке, но согревается надеждой когда-либо вылететь на чистый воздух, возвратиться на лоно природы и отождествить свое я с мировым бытием…