ПРЕДИСЛОВИЕ

     От Хаммурапи до Ленина… Поистине - «дистанция огромного размера»… Облетая мысленным взором этот огромный, в 4000 лет, культурно-исторический процесс развития филосовско-правовых идей, поражаешься ослепительным разнообразием картины, разворачивающейся, особенно рельефно с вышки XX-го столетия. Дух захватывает от той головокружительной высоты, куда надо подняться, чтобы можно было обозреть, по крайней мере, важнейшие, доступные взору историка, пункты и выступы развивающейся на протяжении 40 столетий, мысли. Однако, при всей пестроте и многообразии этой величественной картины, расстилающейся перед нашим взором, при всей трудности ее охвата «с птичьего полета», нельзя не видеть и распознать в ней основных перспективных линий развития. Правда, линии эти - ломанные, извилистые, зигзагообразные, нередко спиральные. Но таково уже направление того сложного закономерного процесса производственных отношений, который имеет свою внутреннюю диалектическую логику и который и предначертывает эти причудливые линии в развитии социально-правовых идей.
     Медленно, но все же неуклонно движется по ним, пульсируя, пытливая мысль исторического человека в напряженных и мучительных поисках «общественного идеала», понимаемого каждый раз по своему, и преломляемого во всякую эпоху сквозь призму свойственных ей классовых интересов и стремлений. И замечательное явление: поиски эти каждый раз с новой силой возникают и получают импульс к своему дальнейшему развитию именно в те узловые моменты истории, которые завязывают обычно вокруг потрясающих человечество революций и войн. По этим именно пунктам и исторической неизбежностью пробегает пороховая нить революционных исканий общественно-правового идеала, - та самая пороховая нить, по которой, вообще говоря, можно проследить всю историю диалектического развития социально-политической мысли. Еще на заре истории, куда только может проникнуть глаз исследователя, таким конденсирующим пунктом, который, накопив необходимое «количество», дает затем «качественную» зарядку социально-правовой мысли на древнем Востоке, - является первая, известная в истории, революция в Египте, вспыхнувшая 4000 лет тому назад, о которой повествуется в начале наших «Очерков». Революции же и войны стимулировали и сейчас стимулируют эту мысль и на всем вообще Востоке. В античную эпоху таким революционным толчком, зажегшим социально-правовую мысль греческих философов, была, как известно, война Спарты с Афинами, разгоревшаяся на почве ожесточенной классовой борьбы. В период Европейского феодализма такой «изюминкой», таким бродильным началом средневековой социально-правовой мысли были беспрерывные восстания тогдашнего пролетариата на фоне того коммунистического движения, которое так обстоятельно исследует и вскрывает Карл Каутский в своем исследовании - «Коммунистические движения в средние века». («Предшественники новейшего социализма», Т. 1-й). Та же, наконец, картина встает перед нами и в эпоху капитализма. Достаточно указать, например, что весь XIX век живет идейным наследием французской революции, как, в свою очередь, XX будет, несомненно, питаться идеями, рожденными в огне и буре Октябрьской революции.
     Словом, на всем протяжении истории правовая мысль, отражая многообразный и сложный процесс порождающих ее производственных отношений и разделяя в этом отношении участь всей производственной идеологии, движется диалектически, от революции к революции, от войны к войне.
     Не так легко и скоро в этом процессе обретается подлинный социальный идеал. Во грозе и буре рождается и выковывается он, волнующий человечество идеал.
     Как молния, сверкает он в отдельных филосовских исканиях величайших мыслителей. Но только теперь, на величайшем историческом рубеже, на революционном стыке двух величайших эпох и миров, только в огне нынешней социальной революции, революции XX века, потрясшей весь мир до основания, - только на наших глазах впервые обрисовываются реальные очертания того общественного идеала, который так волновал в истории лучшие умы и сердца, оставаясь до сих пор лишь в области мечтаний. Только в настоящее время, в период грандиозной социальной перестройки, начинают воздвигаться леса, из которых уже явственно виднеются контуры величественного, на новосозидаемого здания общечеловеческой культуры. Только ныне начинает складываться костяк грядущего коммунистического общества.
     В тяжелых испытаниях выковываются истинные основы филосовско-правого учения. В случаях революции созревает он, в ее идеологии обретает он свое объяснение. Так «тяжкий млат, дробя стекло, кует булат», булат из того «оружия критики», которое входит в железный инвентарь материалистической идеологии.
     Некогда еще Чернышевский, постигая диалектическую логику закономерного исторического процесса, говорил:
     - «Человеческое общество началось коммунизмом и должно придти к коммунизму». В России это начало, по медленности ее развития, как казалось нашему отечественному писателю, застряло до XIX века, но это, замечает он, не значит, что нам не суждено увидеть конца. Наоборот, мы его увидим скорее: «история, как бабушка, очень любит младших внучат». И изучая развитие правовых идей и институтов на всем протяжении истории в лучах прожектора Октябрьской мысли, невольно вспоминаешь эти пророческие слова.
     Вот почему является великий соблазн с высоты именно нашей эпохи и в том ярком свете, который отбрасывают назад лучи Октябрьской революции, обозреть хотя бы в самых общих чертах пройденный в истории путь социально-правовой мысли.
     Вот почему, с другой стороны, такая задача таит в себе необычайные трудности, наперед обрекающие на целый ряд ошибок и промахов.
     Особенно чувствительны эти трудности при изучении такой тончайшей материи, какою является история философии вообще и история философии права, в частности. Чтобы порвать с традиционными методами и приемами старой умозрительной истории философии права, превратившейся в какую-то портретную галерею мыслителей, совершенно оторванную от исторической обстановки их учений и жизнедеятельности, и чтобы рассмотреть систематически развитие правовых идей, в свете широкой исторической перспективы и с помощью метода диалектического материализма, являющегося, как известно, результатом всего предшествующего развития научно философской мысли, - для этого, естественно, приходится часто идти не по проторенным дорожкам, а самому пробираться сквозь девственный лес, рубясь от дерева к дереву, и, выйдя в открытое безбрежное поле, взрыхливать нередко совершенно невозделанную целину…
     Этим, в большинстве случаев, и объясняются те шероховатости и недочеты, которые неизбежно вкрались в наши «Очерки», особенно, если, вдобавок, принять во внимание условия той неизменной спешности, какая, в силу особенностей современной жизни, становится почти непременной спутницей всей нашей работы, своего рода ее «бытовым явлением».
     Настоящий труд вначале был задуман очень широко, как опыт строго научного первоисследования всей истории философии права и правовых институтов в свете диалектического материализма.
     Однако, большие трудности, лежащие на пути к достижению намеченной задачи и требующие очень много времени, с одной стороны, и практические нужды обучения в наших высших учебных заведениях, диктующие необходимость безотлагательно дать в руки учащейся молодежи учебное руководство по изучению одной из важнейших отраслей истории культуры, - руководство, которое, по крайней мере, было бы чуждо методологических погрешностей традиционных учебников по истории философии права, - с другой стороны, - принудили автора поступиться (временно) первоначальным предположением в пользу более неотложной потребности наших дней.
     Наши «Очерки» органически выросли из этого курса лекций, который был прочитан автором их в период времени с 1920 г. по 1925 г. в разных высших учебных заведениях Киева: на Юридическом Факультете Киевского Института Народного Хозяйства - курсы: «Эволюция социально-правовой мысли» и «История правовых институтов» - с 1922 г. по 1925 г.; В Хозяйственном Железнодорожном и Кооперативном Техникумах - курс: «Конституция СССР в связи с общим учением о праве и государстве», с 1920-1921 гг., отчасти - в Институте Народного Образования - курс» Истории социально-экономического права», 1920-1921 гг., и в Строительном Железнодорожном Техникуме - курс «Социально-политических учений», в 1922-1923 гг.
     Необычайный интерес студенчества к излагаемому в нашем курсе материалу и широкое участие его в практических занятиях и лабораторной проработке этого материала стимулировали и форсировали выпуск работы в настоящем ее виде.
     Однако, при всех своих недостатках, выпускаемый курс, думается, все же мог бы послужить небесполезным учебным руководством и по «Истории правовых институтов в связи с развитием народного хозяйства», а также и пособием при изучении курсов: «Общей теории права и государства», как его вводно-историческая часть, «Хозяйственного права», как общая его часть, и даже «Уголовного права», как историческая часть учения о развитии идей преступления и наказания.
     Что касается самого плана изложения настоящих «Очерков», то и в этом отношении они представляют собою отступление от общепринятого распорядка прежде всего, все учебники и курсы истории философии права, обычно деля последнюю на периоды и рассматривая философские - правовые учения в хронологическом порядке (древняя, средневековая и новая философия права), этим механическим делением и ограничиваются, обходясь без систематического обозрения развития идей в истории, в связи с эволюцией хозяйства.
     Правда, в некоторых курсах философии права (а не в ее истории) имеется попытка иного построения. Такова, например, книга итальянского профессора Diodato Liov (у нас под руками немецкий перевод этой книги - «Die Philosophie des Rechts», Berlin, 1906). Автор излагает материал не по периодам, а применительно к определенным объектам или субъектам права. В числе первых, он рассматривает религию, науку, искусство, индустрию, торговлю, нравственность и право; в числе вторых - личность, семью, общину, государство и т.д. Нечто подобное представляет собою и курс философии права Б. Чичерина, разбитый по рубрикам: личность и общество, право, нравственность и человеческие союзы. Но и в том и другом курсах, помимо присущего им духа, исключительной идеалистической трактовки, нет исторически связанного развития отмеченных институтов и идей.
     Наши «Очерки» имеют в виду как раз именно систематическое обозрение развития правовых идей, и притом, - нераздельно от культурно-исторического, общественного фона и в непременной и органической связи с тем или иным периодом развития хозяйственных форм. Поскольку каждый из этих периодов представляет собою все же долее или менее законченный круг внутреннего развития человеческого общества.
     В виду органической связи права с экономикой и непременной зависимости философской правовой идеологии от общественных условий среды, изложению правовых политических воззрений каждой эпохи предпосланы соответствующие очерки социально-экономического, общественного строя в тот или иной период развития хозяйства, как «базис», без которого не могут быть усвоены и поняты возвышающиеся над ним «надстройки» государственно-правовой идеологии.
     Настоящий курс, являющийся, по необходимости, конспективным изложением истории развития философских правовых идей, представляет собою как бы введение к истории развития воплощающих эти идеи правовых институтов, которая составляет, собственно, вторую часть истории развития правовой мысли (и которая, кстати сказать, подготавливается нами в настоящее время к печати). В виду этого, в предлагаемых «Очерках» автор не исследует специально правовых институтов, а если местами (например, при обозрении идей римского и советского права) и останавливается на некоторых из этих институтов, то лишь постольку, поскольку это необходимо в видах иллюстрации развития тех же правовых идей в эти классические эпохи.
     Самое развитие правовых идей, составляющее основное содержание наших «Очерков», прослеживается на важнейших, стержневых пунктах философии права, связанных с проблемами права и государства, как тем основным «звеном, которое позволит вытащить всю цепь» генетического развития правовых идей. При этом, в самом плане нашего обозрения допущена некоторая непоследовательность, впрочем, несколько оправдываемая характером изучаемого материала. Так, до эпохи средневекового европейского феодализма включительно философско-правовая мысль изучается в наших «Очерках» больше по отдельным правовым вопросам, а после - по виднейшим философам, когда уже нельзя никак отделить учения того или иного мыслителя от его личности и обстановки его жизнедеятельности, когда изучение личности философа легче вводит нас в лабораторию его теоретической и практической деятельности и тем, вообще, лучше поясняет общий процесс возникновения и развития правовых идей. Соответственно этому биографический элемент, сохраняющий вообще, по словам Д.Б. Рязанова, большое значение для материалистического понимания истории, выступает с большей полнотой - уже начиная с эпохи капиталистической.
     Обозревая развитие политической и правовой мысли с древнейших времен, мы начинаем такое обозрение не с эпохи первобытного человека, у которого искать правно-политического мировоззрения, в строгом смысле слова, конечно, нельзя. И это не потому только, что первобытный человек не знает еще систематизации идей вообще, и само мышление его, как и первобытный коллективизм, было стихийным, или, как говорит Богданов, «сплошным». Это бы еще полбеды. На самом деле «Право у первобытных народов, как справедливо замечает Н.И. Зибер в своих «Очерках первобытной экономической культуры», нельзя отделить от нравов, а то, что теперь носит название права, «появляется только с возникновением государства». Оно и понятно: всякое право, по верному замечанию Маркса (в его «Критике Готской программы), есть право неравенства, а неравенство это возможно лишь после первобытного коммунизма, с первыми зачатками собственности и классового господства: «как совершенно правильно отметил Ленин, «право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права», т.е. без государства, возникшего, стало быть, позже эпохи первобытного коммунизма. Поэтому, начало своих «Очерков» мы приурочиваем к тому историческому моменту, с которого начинается, собственно, классовое общество, с присущими ему формами государственных объединений (или хотя бы их зачатками) и неотъемлемо связанными с ними нормами правового регулирования, и, в частности, - к эпохе, так называемого «раннего феодализма» на древнем Востоке - в Египте, Вавилонии, Индии, Китае и Иудее. Эта ранняя эпоха совершенно, на наш взгляд, незаслуженно игнорируется историками философии права, начинающими свои обзоры обычно с греко-римской эпохи. Между тем, философско-правовая мысль Востока, совершенно неизученная, в ее внутреннем диалектическом развитии, представляет необычайный интерес.
     Отнесение философско-правового учения Лассаля, Маркса и Энгельса к эпохе переходного периода от капитализма к социализму, рядом с учением В.И. Ленина, может, конечно, вызвать возражения. Мотивы такого отношения приведены нами в самой книге - см. стр. 421-422.
     Изложение правно-политических учений Г.В. Плеханова, С. Муромцева, Л. Петражицкого и других видных русских ученых, за недостатком места, выделяется нами в отдельную книгу.
     В заключение, считаю приятным долгом выразить благодарность своему другу жизни - Ольге Владимировне Бошко, за ее активное участие в созидании этого, столь тяжелого, по нынешним временам, труда, особенно за ее ценные указания в области увязки правовой мысли с развитием хозяйственных форм.

Автор
Никольская Пустынь (что на Десне, под Киевом)
28 июля 1925 г.