ПРЕДИСЛОВИЕ
 

     Идея, раскрытию и обоснованию которой главным образом посвящена эта работа, так стара и так широко распространена среди современников, как ученых, так и неученых (хотя не все об этом знают) что, конечно, говорить о ее открытии было бы смешно. Величайшие мыслители человечества всех времен и народов, от Аристотеля до Канта, Конта и Спенсера, так же, как и самый скромный заурядный человек всякого общества, жили и живут этою идеей. Все, что создало человечество великого в мышлении, - на ее стороне - наша задача состоит лишь в том, чтобы раскрыть то, что каждый из нас носит скрыто в себе, чтобы довести до сознания то, чем обладает в неразвитой форме каждый, сделать explicit’ным то, что есть у всех implicite. Если угодно, здесь есть новое знание, но такое «новое», которое всегда и у всех заключено уже в старом, его обнимающем. Plus ca change, plus c’est la meme chose.

     Идеи, развиваемые в этой работе, не могут иметь противников. Если читающий или слушающий возьмет на себя труд уразуметь их. Эти идеи исповедуются на деле всеми и каждым, и мнимыми противниками в том числе. Каждый из нас обладает многими истинными знаниями, но без ведома для самого себя. И многие принимают за свои настоящие знания то, что является лишь иллюзией языка. Моя задача - показать людям их настоящие знания.

     В этой своей работе я старался подчеркнуть значение для философского мышления изучения родного языка. Приучить человека к наблюдению над своей речью есть величайшее благо, которое только может дать правильная школа. «Ни один предмет преподавания в нашей школе не имеет большего значения, нежели родной язык. «Путем наблюдения над жизнью слова в его значениях вырабатывается навык становиться на чужую точку зрения, историческую, а человек научается смотреть на вещи глазами других людей, в частности своих предков, и устанавливать связь настоящего с прошедшим. Родным языком является прежде всего не тот книжный «литературный» язык, который оторвавшись от соприкосновения с живою речью, как у юристов, слагается часто на почве подражания иноземному и аляповатых переводов, а живая речь - notion, могут быть считаемы (как это делают Марк Мюллер и другие языковеды) двумя названиями одной и той же вещи. Пока не будет точно выяснена терминология, мы не можем надеяться достигнуть сколько-нибудь прочных результатов в наших философских изысканиях. С этого требования начинается всякая философская методология, даже всякое точное мышление. Так делал еще Сократ.

     Всякое мышление начинается с некоторых предположений относительно языка (certain assumptions with regard to language: Forler, Logic, I, 75). Только по незнанию роли языка, и его неразрывной связи с мышлением, мы не замечаем этих предположений. Знакомство с языками не арийских народов открывает нам, как важны, и часто совершенно ошибочны, такие предположения в нашем мышлении.

     Моя книга, разумеется, имеет в виду тех людей, о которых Кант говорит (pract. Vern., 1797, 17, 18), что отыскание истины близко лежит их сердцу. Те, которые имеют пред глазами свою старую систему слов, в смысл и значение которых они не намерены проникать, и у которых давно уже решено, что следует одобрять или не одобрять, не нуждаются в каком-либо исследовании, которое могло бы разрушить эту систему слов и обнаружит, как легко часто мы воображаем, что понимаем вещи, когда на деле обладаем лишь системой слов, внутренне невозможной в силу противоречия ее с самою собою. Правильность собственного мышления я проверял не на самом себе, или нескольких своих сторонниках, а на мышлении величайших философов, равно как и на мышлении целого народа; с этой поверкою я не боюсь впасть в непоследовательность. И мои guasi-противники, как я убедился анализом их мышления, думают так же, как и я; только они этого не замечают. Только заботливое изучение философии, логики и языковедения открывает нам наше истинное «я», с его мышлением. Кажущееся мы часто принимаем с твердостью за действительное. Чтобы ошибки мышления моих критиков не показались им непоследовательностью (не моей, а) универсальной системы мышления, развиваемой в этой работе, я указываю на литературу, вдумчивое штудирование которой может уяснить многое из того, что каждому пишущему приходится затрагивать лишь мимоходом.