ПРЕДИСЛОВИЕ

     Для публичных моих преподаваний естественного частного права служило мне по сие время основанием начертание Барона фон Мартини, славного великими достоинствами своими в летописях Австрии. Обстоятельства времени и места, в каких он писал свое начертание естественного права, побудили его поместить в оном многие предметы, которые в прежде изданных учебных частях философии или совсем пренебрежены или, по крайней мере, весьма несовершенно обработаны были; они заставили его только слегка коснуться разных, тогда неоспоримыми почитавшихся феорем, а напротив того объяснить другие весьма подробно, поскольку в то время они казались важными. Перемена сих обстоятельств, исправление наших училищ, новые успехи в правоучении, изменившаяся полезность многих предметов естественного права, за несколько уже лет возложили на меня долг - многое из помянутой учебной книги как излишнее при изустных моих преподаваниях опустить, многое напротив дополнить и утвердить другим разом. Долго не мог я решиться оставить учебную книгу, по которой я сам первое основательное наставление в правоведении получил от сочинителя, коего память в благодарной душе моей никогда не изгладится. Но дабы слушателям моим облегчить записывание, которое им каждой год становилось затруднительнее, предал я тиснению собственную мою для преподавания сочиненную книгу.
      Предполагая, что слушатели мои должны уже иметь предварительные знания из всеобщей практической философии нравоучения, ограничиваюсь я в правоучении (как требует того предназначение учебной моей части и вообще признанное отделение помянутых наук) рассуждением о собственных (так называемых строгих или совершенных) естественных правах. Итак, ежели здесь не найдут многих учебных статей, кои встречаются в прежних системах естественного права, то я себя оправдываю тем, что оные по убеждению моему не принадлежат к правоучению, но к другим частям философии, или к науке положительных законов.
     Точнейшим ограничением сим, выигрываю я притом время для вящего и подробнейшего, смотря по теперешним обстоятельствам, объяснения многих важнейших истин, к правоведению принадлежащих, и кои в новейших системах весьма кратко преподаваемы были. Буйный дух нашего века, для которого ни единая истина не была слишком священною, искал, как известно, поколебать и самое основание права. Начала, в коих доселе никто не сомневался, сильно оспариваемы были; с презрением прежних систем правоведения, старались или блистать самыми странными, в непонятные формы облеченными утверждениями, или приводить разум неподготовленных читателей в замешательство; обязанность соблюдать договоры, почтена была, для поколебания всех государственных установлений, за пустое мнение правоучителей; и метафизические положения о свободе, равенстве и неотчуждаемости прав, и многие подобные отвлеченные феоремы, кои даже и самым в размышлениях много упражнявшимся людям только со всякою осторожностью и определительностью изъясняемы быть должны, были подвержены самым безумным толкам и самому гибельному употреблению между простым народом.
     Век, в котором по примечанию Гоббеса с подобострастием наблюдали закон и право, не исследуя основания оных, исчез давно уже и до того времени, когда, сей ученый муж, сам старался посредством философского нравоучения своего привести мятежных сограждан своих к гражданскому повиновению и верности своему королю.
     Вопросы о праве, повсюду распространяющиеся, стали теперь уже столь общими, что даже и простой человек о них говорит; а потому и не можно их скрыть от начинающегося учиться правоведению: но паче должно их чинить во время публичного наставления и на оные отвечать со строгою любовью истины. Справедливое управление государством не подвергается притом ни малейшей опасности. Самое надежное средство для истребления всякого опасного впечатления, какое глупые провозглашения неосновательных пустомелей и возмутительных мечтателей и сумасбродов в умах необразованных произвести могут, есть основательное наставление учащихся правоведению молодых сограждан, могущих мало помалу распространять правила свои как в публичных, так и частных отношениях. И законодательство, основывающееся на твердых началах правосудия, строгими исследованиями права нимало силы своей лишено быть не может. Чем быстрее обозреть оное в состоянии гражданин, тем готовее будет ему оказывать непоколебимое, на собственном убеждении основанное повиновение.