ПРЕДИСЛОВИЕ

     Правильное отправление уголовного правосудия требует теоретического и практического знания юридических отношений, возникающих из того порядка и образа действий, которыми совершается уголовный суд. Конечно, эти отношения определяются самим законом; но знание одного закона недостаточно для полного уразумения деятельности официальных и частных лиц, участвующих в производстве суда. Закон предписывает только правила для действий; но не учит, не высказывает оснований, по которым установлены предписываемые правила и без которых нередко нельзя понять значение правил и их границы; закон не всегда указывает способ выполнения их; закон выражает общее начало, объемлющее целый ряд частностей, тогда как жизнь дает лишь частные случаи, требующие приложения к ним закона; при всей своей точности и полноте, закон не может предопределить всех тонкостей и мелочей, которыми полна живая действительность. Столкновение закона с последней всегда рождает необходимость в толковании законного постановления. Нельзя правильно толковать закон, не умея добираться до истинного смысла, значения и способа применения его к данным фактам, не прибегая к помощи научного знания, освещающего истину, раскрывающего сродство понятий и явлений, по-видимому, ничем не связанных между собой. Посредницами в этой трудной и важной работе являются теория и практика. Первая стремиться осознать явления действительности, указать разумные основы, на которые опираются юридические учреждения и отношения, открыть значение, причины, взаимную их связь; вторая, при помощи выводов, сделанных из наблюдения над приведением законов в исполнение, из сравнения их действия и силы в различных местах и при различных условиях, старается выяснить законные постановления для вернейшего и точнейшего приложения их к различным обстоятельствам, для оценки практического достоинства и годности законных правил. Почерпая содержание для себя из одного источника - мира действительности, который ставит нас в определенные отношения к частным лицам, обществу и государству, идя к одной цели - достичь истины, справедливости и законности, теория и практика, юридическая наука и жизнь должны идти рука об руку, и обоюдным содействием давать надежную опору тому, кто ищет их помощи. Таким образом для ясного понимания законов и верного применения их к частным случаям оказывается необходимость в юридических сведениях, добытых теорией и практикой.
     Высказанное нами относится к таким же азбучным, часто твердимым понятиям, как всем известная пословица - ученье свет, а не ученье тьма. Но эти общеизвестные мысли невольно напрашиваются у нас на повторение всякий раз, как зайдет речь о законах и необходимости юридических знаний. Попробуйте завести о них речь с истыми «практиками», - волею неволею приходиться твердить эту азбуку, потому что им она или вовсе неизвестна или слишком мало знакома. Они воюют против теории, не признают ее и ставят во враждебное отношение к практике. Не станем винить их в этом: самые наши судебные порядки, тяжелые канцелярские формы, сложное письмоводство, механическая обрядность приучили их проникаться несокрушимым уважением к одной практике, то есть к механической обрядности, к бессознательному формализму, породили вражду между ней и наукой. Это боготворение практики должно миноваться само собой с введением в действие новых судебных уставов, потому что практика, вынесенная из старых судов, отвергающая требования науки, не найдет себе места в новом порядке судоотправления: этот порядок по своим свойствам не благоприятствует исключительному господству механизма. Стремление ввести и в новый порядок старый механизм, старые формы и тем отнять у него благодетельную его силу, надеемся, встретить сильный отпор в самых формах и капитальных основах, оберегающих новое здание от порчи и гнили, - в публичности и гласности судебного дела.
     При негодности приложения к новым началам старых обрядов и форм, приобретенных навыком в прежнем письмоводстве, при бедности и слабом распространении юридических сведений у нас. При недостаточности изучения одних правил положительного закона для точного понимания и исполнения их, остается одно средство - прибегнуть к руководству научного знания. При этом нельзя упускать из виду, что все новые судебные должности не могут быть замещены лицами, получившими юридическое образование, что в числе условий, дающих право на получение этих должностей принято и прохождение службы по судебному ведомству, хотя бы ему и не предшествовало изучение юридических наук в учебном заведении. Мы не отвергаем, что юридические науки можно изучать и не быв в учебном заведении, что и у нас найдутся просвещенные практики, которые опыт свой связали с наукой; есть и столь сильные натуры, что их не сломила узкая рутина формализма, что они не простились с наукой, расставаясь с академической скамьей, усвоили себе светлый взгляд на дело, который даст им силу справиться с новым устройством суда, не отнимая и при нем цены их опытности; но едва таких практиков, таких деятелей у нас много. Без сомнения многим придется учиться доучиваться вновь, чтобы встать в уровень с требованиями нового суда.
     Вот почему мы придаем большую важность для самой практики тем способам, какие предлагаются нашей юридической литературой к уразумению нового судебного порядка, в переводах замечательных иностранных учебников и в отдельных статьях по разным частям судопроизводства оригинальных и переводных. Без сомнения сравнительное изучение иноземных законодательств выяснит много разных практических вопросов нового судопроизводства, опыт других стран, в которых оно введено с давнего времени, не может не быть поучительным и для нас. Отдельные статьи знакомят со всеми сторонами того предмета, исследованию которого они предназначены в теоретическом, или в практическом отношении. Но и те и другие кажутся нам не вполне достаточными для тех наших практиков, которым мало известны первоначальные понятия юридической науки. Положим, мировой судья желал бы основательно усвоить себе сведения, нужные для исполнения его обязанностей и, не ограничиваясь буквой закона, обратился бы к переводным учебникам и статьям; не каждый нашел бы в них то, чего искал; эти учебники мало доступны для него, потому что они уже предполагают уже известными многие предварительные понятия, технические термины. Положим, он освоился с небольшим кругом его собственной специальности, но по 118-ой статье уст. уголовн. судопр., ему приходиться сообразить постановления для мировых судей с подробными правилами судопроизводства в общих судебных местах; не имея точных сведений об общем судопроизводстве, он пожелает отчетливо знать не одну букву закона; такое желание тем естественнее, что ему нужно не только иметь сведения об общем порядке судопроизводства, но и уметь сообразить правила этого порядка с особенными постановлениями для мировых судей, чтобы разрешить затруднения, встретившееся в данном случае. Если он обратиться к переводному учебнику, то придет в большее смущение, очутившись, как в непроходимом лесу, среди не важных или не нужных ему подробностей и мелочей, между которыми легко запутаться и не открыть существенного, главного, пригодного для разъяснения данного случая. В подобном положении может оказаться не один мировой судья, но и другие неопытные должностные лица судебного ведомства. При том какая сложная работа рыться в иноземных законах по учебникам о них, сличать их с русскими законами и догадываться, что общее приложимое в тех и других; такая работа не под силу каждому и требует много досуга, который редко случается у занятого службой; ознакомление с предметом занятий по отдельным статьям имеет то неудобство, что оно большей частью слишком специальны, слишком дробят науку, из отрывочных сведений не выходит ничего цельного. Но главный недостаток переводных учебников и статей тот, что в них все внимание сосредоточено на иноземных учреждениях и уставах; тогда как для русского юриста на первом плане должны стоять свои учреждения и уставы.
     Правда, что наши новые уставы и учреждения еще ждут своего приложения и практическая разработка их впереди. Но разве они не имеют своего прошлого и разве все прошлое должно быть отринуто, как ни к чему непригодное? Мы этого вовсе не думаем, да едва ли кто-нибудь допустит такую мысль. Из старых законов о судопроизводстве некоторые нашли для себя место и в новых уставах, выработавшаяся по ним практика, насколько она сообразна с новым порядком суда, не может утратить своего значения. Сверх того старые обряды и формы могут внушить полезное наставление и с отрицательной стороны служить указанием на то, чего нужно избегать, остерегаться. Для разъяснения теоретической и практической стороны нового судопроизводства мы владеем богатыми материалами, содержащимися в замечаниях наших теоретиков и практиков по поводу обнародованных основных положений судоустройства и судопроизводства, а так же в основаниях, различных мнениях, и замечаниях, образовавшихся при составлении и рассмотрении проектов судебных уставов.
     Все эти соображения и доводы побудили нас приняться за составление руководства. Которого назначение заключается в изъяснении наших судебных уставов по части уголовного преследования, дознания и предварительного исследования преступлений. Мы выбрали эти части судопроизводства не потому, что считали их важнее других частей его; напротив, по нашему мнению, все они важны, каждая имеет свое значение. Мы думаем, что не может быть и речи о преимуществе той или другой части: нельзя назвать здоровым тот организм, в котором одна сила живет за счет другой, один член преобладает над другим и отнимает от него долю назначенной ему самостоятельной деятельности; каждый член должен иметь свое отправление в определенных для него границах. Так и в судопроизводстве, живом общественном организме, каждая деятельность должна играть свою роль и в этом смысле нельзя говорить о большей важности одной или другой. Выбор наш сделан не на основании особенной важности упомянутых частей уголовного судопроизводства, а во внимании к тому, что преследование, дознание и предварительное исследование преступлений вызывают более самодеятельности в должностных лицах, которые действуют в этих частях судопроизводства; притом ошибки их большей частью непоправимы; поэтому нам казалось, что они более нуждаются в ясном понимании своих обязанностей, чтобы стать к порученному им делу в свободные отношения; им некого спрашивать совета, которым могут воспользоваться лица, отправляющие обязанности в коллегиальном составе. Наконец, нам одним не по силам обработать все части уголовного судопроизводства; поэтому нужно ограничиться тем, что возможно. Избранные нами части, хотя каждая из них имеет свой определенный круг действий, тесно связаны между собой, как это объясняется в своем месте, и потому мы соединили их в один общий труд, впрочем, без объединения их насильственными узами. В нашем труде мы не задавались слишком широкими рамками, желали высказать все то, что составляет по нашему пониманию, насущную потребность. Поэтому мы отказались от всякой роскоши: мы не бросались в подробные «теоретические воззрения»; обильно трактующие о тех или иных учениях, которым назначено было остаться лишь в учебниках без практического приложения. Преследуя, прежде всего, насущную практическую цель, мы оставили другим разработку исторической части нашего предмета, хотя и признаем всю ее важность; эта часть в приличном ей объеме требует усидчивых занятий много лет, а откладывать работу на долгое время нам казалось не сообразным с назначением ее. Мы не всегда обращались к сравнению нашего закона с западно-европейским, прибегали к этому методу настолько, насколько им можно было воспользоваться для уяснения оснований и причин законных постановлений, значения и действия учреждений. Мы имели в виду не только должностных лиц судебного ведомства, но и частных лиц, принимающих участие в отправлении головного правосудия; для последних так же нужно знать их права и обязанности, как и для первых, чтобы уметь ограждать свою личность и имущество от произвольных действии и неправильных требований. Наш опыт убедил нас, как мало известны им законы и сколько произвола объясняется только этим неведением. Соображаясь с запасом юридического знания у людей не служивших по судебной части, мы должны были расширить пределы нашего труда, более чем казалось нужным с первого взгляда.
     Для большего удобства в справках к концу последней части руководства будут приложены алфавитный указатель содержащихся в нем предметов и понятии и указатель главнейших статей законов, разъясняемых им.