Руководство по криминалистике (Traits de criminalistique) Э. Локара является крупным вкладом в криминалистическую литературу. В нем нашли себе особенно полное и яркое выражение обширные знания и многолетний опыт практической работы автора в качестве эксперта и руководителя Лионской криминалистической лаборатории. Ценность работы повышается еще тем, что в труде Локара собраны высказывания других известных криминалистов по затронутым в «Руководстве» вопросам.
   Настоящее издание является переводом части «Руководства». Громоздкость последнего (6 томов) не позволила дать его полностью. В перевод включены материалы, наиболее обработанные автором и относящиеся к вопросам криминалистики, наименее освещенным в нашей специальной литературе, а именно; дактилоскопия, отпечатки ладоней и ступней, пороскопия, исследование пыли, экспертиза машинописных документов и графометрия.

  

ПРЕДИСЛОВИЕ

   Шеститомное произведение Эдмонда Локара «Руководство по криминалистике» (Traite de criminalistique), несмотря на отдельные свои недостатки, представляет собою, несомненно, крупный вклад в криминалистическую литературу. Доказывать большую полезность издания его на русском языке нет надобности. Имя Локара хорошо известно каждому интересующемуся вопросами криминалистики по многим статьям и монографиям, вышедшим из-под пера этого автора. «Руководство по криминалистике» — основной труд Локара, в котором нашли себе особенно полное и яркое выражение его обширные знания и многолетний опыт практической работы в качестве эксперта и руководителя Лионской криминалистической лаборатории. Ценность работы повышается еще и тем, что Локаром в его труде собраны все высказывания и других известных криминалистов по затронутым в руководстве вопросам.
   Громоздкость (шесть объемистых томов) «Руководства» делает если не невозможным, то во всяком случае затруднительным перевод его полностью. Пришлось делать выбор отдельных разделов и глав для перевода, причем в этом выборе остановиться на таких разделах, которые наиболее обработаны автором и содержат в себе наиболее ценные теоретические и практические сведения по важнейшим вопросам криминалистики.
   «Руководство» не отличается особой стройностью общей системы криминалистики, поэтому при исключении отдельных глав и разделов не было особых препятствий с точки зрения ущерба и полноты изложения интересующих нас вопросов.
   Наиболее обработан и богат содержанием отдел, посвященный дактилоскопии. Громадное практическое значение этой отрасли знания, богатство материала, собранного по этому вопросу Локаром, — все это заставило остановить свой выбор прежде всего на этом отделе. Множество разнообразных систем, приведенных Локаром, делает этот отдел особенно важным и интересным. Из него читатель наглядно убеждается в большой сложности изучаемых дактилоскопией проблем и в возможности различного подхода к отдельным сторонам их. Ознакомившись с разнообразными дактилоскопическими системами и с историческими справками, которые дает автор, читатель ясно видит те пути, по которым шла криминалистическая мысль в этой области, те затруднения, с которыми она на этих путях встречалась, ту преемственность во взглядах отдельных исследователей, знание которой помогает лучше уяснить себе все особенности и практическое значение этих взглядов.
   Сравнительно небольшое число имеющихся на русском языке сочинений, более или менее полно охватывающих проблемы дактилоскопии, дает основание думать, что перевод этой части «Руководства» Локара будет очень полезным дополнением существующей у нас литературы по дактилоскопии.
   В отношении системы классификации десятипальцевых отпечатков Локар является последователем Вуцетича (заслуги которого он вообще несколько преувеличивает). Его систему он считает самой простой и ясной, однако признает, что классификация Вуцетича нуждается в некоторых дальнейших подразделениях, что чувствовал и сам Вуцетич; поэтому Локар вносит в эту классификацию ряд интересных дополнений.
   Изложение специальных проблем дактилоскопии повсюду сопровождается у Локара приведением разных гистологических, эмбриологических, сравнительно-анатомических и физиологических данных, касающихся папиллярных линий, что делает рассмотрение этих проблем достаточно углубленным и подводит под их решение широкий естественнонаучный базис.
   Дактилоскопию, как она представлена в первом томе «Руководства по криминалистике», мы включили в перевод почти целиком.
   В первом томе «Руководства» содержится и очень интересный очерк пороскопии, который также целиком вошел в перевод. В нем подробно выяснено криминалистическое значение пороскопии, обрисована морфология пор и описана техника пороскопической экспертизы. Большую заслугу Локара составляет то, что он первый указал на возможность идентифицировать преступников при помощи пороскопии. Правда, еще раньше него (в 1888 г.) на значение пороскопии указывал в Германии Эбер, но первые сведения в литературе о наблюдениях Эбера появились лишь в 1929 г. и были сообщены в «Archiv fur Kriminologie» Гейндлем. Локар вполне может считаться создателем пороскопии.
   Пороскопическое исследование может быть очень полезно, во-первых, как дополнение дактилоскопического исследования, а во-вторых, в случаях, когда вследствие неполноты дактилоскопического отпечатка дактилоскопическое исследование не позволяет сделать решительного вывода или даже представляется совершенно бесцельным. Локар целым рядом примеров освещает практическое значение пороскопии. Из своей практики судебного эксперта он приводит случаи, в которых пороскопическое исследование давало возможность идентифицировать личность преступника, обнаружив сотни и даже тысячи сходств в расположении пор. Обрисовывая технику пороскопического исследования, он отмечает, что необходимо предварительное фотографирование исследуемого объекта с увеличением не менее, чем в 16 раз, а для демонстрации на суде — в 45 раз, причем лучше не окрашивать объект, а фотографировать по способу Стокиса при косом освещении. Он предупреждает, что если применяется окрашивание, то ни в каком случае не следует пользоваться графитом, так как последний засоряет поры; лучше пользоваться для этой цели сурьмой и сернистой сурьмой.
   В «Руководстве» имеется целый ряд практических советов, указывающих, каким образом с наибольшей продуктивностью искать нужные для исследования объекты, как следует их брать, чтобы не повредить их, как упаковывать и отсылать на исследование в лабораторию, какие предварительные меры принять перед исследованием, чтобы обеспечить его успех, как вести самое исследование, какими инструментами, приборами или реактивами пользоваться и т.д. Все это делает «Руководство» Локара очень полезным для практических работников, которые могут почерпнуть из него много ценных для себя указаний.
   Одну из бесспорных заслуг Локара составляет его настойчивое указание на важное криминалистическое значение пыли и разностороннее освещение проблемы исследования пыли в криминалистических целях. Мысль исследовать пыль при расследовании преступлений пришла в голову не ему первому. Он говорит, что в этом случае он следовал указаниям Ганса Гросса и Конан-Дойля. Но в Лионской лаборатории он уделил особое внимание этому вопросу, выдвинул его на более видное место в литературе и довольно подробно и ярко осветил различные его стороны во втором томе своего «Руководства». Он выясняет значение пыли для расследования преступлений, указывает, что в составе ее бывают характерные частички животного и растительного происхождения, микроорганизмы, частички, указывающие на профессию лица, на пребывание последнего в известном месте, и т.п. Он подробно говорит о способах получения пыли из одежды для исследования. Он отмечает, между прочим, что важно исследовать и ту пыль, которая находится в волосах головы заподозренного, иногда на его бровях, в ушах, под его ногтями, и дает списки представителей различных профессий, у которых особенно часто может быть найдена в этих местах пыль, имеющая более или менее важное криминалистическое значение. В числе мест, где может быть найдена характерная пыль, он упоминает и об оружии, его футлярах и т.д., и о карманных часах. Найденная и собранная пыль должна подвергнуться микроскопическому исследованию. Под микроскопом в ней могут оказаться частички самого различного происхождения, волокна различных материй, частички животного происхождения, между прочим и следы крови и т.д.
   Мы включили в перевод также графометрию и исследование документов, написанных на машинке.
   Графометрия — один из отделов «Руководства», с наибольшим вниманием обработанных автором. Локар признает экспертизу письменных документов труднейшим видом экспертизы. С большим основанием он указывает, что общепризнанных методов в этой области нет. Графометрия является одним из предложенных и защищаемых многими методов и имеет перед некоторыми из них преимущество большей объективности. Внимательное изучение этого метода может, несомненно, принести пользу.
   Локар придает большое значение графометрическому методу, но не в том виде, какой он имел место у первых его сторонников, стоявших близко к графологии (Гумбер, Ружемон). Предлагаемая Локаром методика состоит в следующем: со сравниваемых документов делаются фотографии с увеличением в 2—3 раза. Измерения выражаются в десятых долях миллиметра. Подозрительный документ и сравниваемые с ним подлинные документы должны быть измеряемы одним и тем же лицом. Эксперт должен предварительно продумать технику измерений, нужных для каждой графометрической операции, и для каждой операции произвести как можно более измерений. Он должен начать с измерения подлинных документов и полученные им результаты представить в диаграмме в форме кривых. Затем он должен произвести такие же измерения подозрительного документа и также начертить соответствующие кривые. Сопоставление тех и других кривых обнаружит или их совпадение, или параллелизм, или же их расхождение. Совпадение или параллелизм кривых, полученных измерениями сравниваемых документов, доказывают идентичность автора этих документов, их расхождение доказывает обратное. Локар подробно указывает, что именно в буквах и в их положении и взаимоотношениях должно быть измеряемо. Он повсюду, конечно, говорит о буквах французского алфавита, но это не мешает получить ясное представление о тех операциях, которые входят в состав описываемого им графометрического метода. Несмотря на французские буквы и слова, обрисовываемый им метод вполне ясен из его изложения. Во всяком случае прежде чем отрицать полезность графометрии в некоторых случаях графической экспертизы следует с достаточным вниманием ее изучить, а изложение Локара является прекрасным пособием для этого. Он вовсе не является слепым сторонником этого метода и не считает его единственным непогрешимым и всегда и всюду применимым. Он предостерегает от взгляда, будто графометрия вполне и окончательно разрешила трудную проблему экспертизы письменных документов. Графометрия вовсе не всегда применима, что уже одно показывает, что нужны и какие-то другие методы исследования письменных документов. Для графометрического анализа нужно, во-первых, чтобы сравниваемые тексты были достаточно длинны. Во-вторых, для верности вывода необходима величайшая точность очень тонких измерений; малейшая ошибка в цифрах грозит большой ошибкой в выводе. В-третьих, бывают случаи очень похожих почерков: графометрический анализ неприменим в этих случаях. Он неприменим, в-четвертых, в случаях наступившего невропатического или психопатического состояния пишущего, когда почерк подвергается более или менее значительным изменениям.
   Небольшой очерк экспертизы документов, напечатанных на пишущей машинке, представляет также большой интерес и содержит в себе ряд практических указаний, которые полезно иметь в виду лицам, занимающимся экспертизой подобных документов.
   Мы полагаем, что если не все отделы, представляющие наибольший интерес в обширном «Руководстве» Локара, вошли в состав перевода, то те, перевод которых предлагается в этой книге, принадлежат к числу  интереснейших мест данного сочинения.
   При переводе имелось в виду, что, с одной стороны, он должен как можно более точно передавать мысль автора и быть возможно близок к его изложению, а с другой стороны, что если выбирается известный отдел «Руководства», то он должен быть переведен по возможности полностью, а не в виде отрывка. Однако в предлагаемом переводе опущены некоторые места «Руководства», лишенные значения для советского читателя.
   Необходимо сделать еще одно замечание. В каждой главе, рассмотрев тот или иной вопрос, Локар дает библиографический указатель по этому вопросу, содержащий сочинения не только на французском, английском и немецком языках, но и на языках итальянском, испанском, шведском и некоторых других. Эти указатели не включены в перевод по целому ряду соображений. Включение их увеличило бы объем книги, так как их много, причем некоторые из них очень длинны и занимают десятки страниц. Во-вторых, со времени выхода первых томов «Руководства» прошло уже несколько лет. Первый том вышел в 1931 г. Криминалистика представляет собою очень быстро развивающуюся отрасль знания. За последнее время ее литература по многим вопросам более или менее значительно пополнилась. Библиографические указатели Локара нуждаются в дополнениях, а последние потребовали бы длительной добавочной работы. Наконец, дополняя библиографические указатели по отдельным вопросам, их следовало бы пополнить сочинениями советских криминалистов, что также потребовало бы большой дополнительной работы.
   Опустив библиографические указатели Локара, мы сохранили примечания автора, кроме тех, в которых он отсылает читателя к таким частям своего труда, которые не вошли в настоящий перевод. Сохранить примечания автора, конечно, было необходимо, так как из них видно, на какие именно сочинения он опирался и откуда черпал свой материал.
   Работа между переводчиками была распределена следующим образом: Н.В. Терзиев перевел разделы: дактилоскопические картотеки, монодактилоскопия, отпечатки ладоней, отпечатки ступней и документы, отпечатанные на пишущих машинках. Остальное переведено проф. С.В. Познышевым.

С.П. МИТРИЧЕВ.

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

   Расследование преступлений Столь же старо, как человеческое общество, и исторически представляет собой долгую погоню за трудноуловимой истиной. Ни в какой другой области, однако, необходимость доказательств не была столь очевидна, как здесь, потому что здесь дело идет не о каких-либо умозрительных построениях. Ошибка трагична, когда она затрагивает честь, свободу, жизнь, а ни в одной области человеческое мышление не было так склонно к ошибкам. То обращаясь к мистическим силам, то пытаясь найти твердое и верное решение в разуме, то добиваясь жесточайшими средствами сознания обвиняемого, правосудие убедилось, наконец, что собранные им ордалии, свидетельские показания и вырванные признания — слабые доказательства. Теперь оно ищет новых гарантий истинности в научных методах. К разным легальным доказательствам, письменным и устным, оно присоединяет или ставит взамен их вещественные улики. Это не значит, что последние появились в расследовании преступлений недавно. Их знало еще римское право, как показывает процедура lice lancioque. Кроме того нельзя сомневаться, что они фигурировали, например, в случаях убийства даже еще в период пещерной жизни при господстве самых варварских и примитивных приемов правосудия. О вещественных уликах, но под другими названиями, говорится и в средневековом праве и в ордонансе 1670 г. Методы судебно-медицинского исследования применялись иногда с большим успехом уже при Амбруазе Паре, проверка письменных документов, конечно, с меньшим успехом, — со времен Бленьи. Но лишь в конце XIX столетия наметилась тенденция систематически искать доказательства преступления в установлении вещественных доказательств, и понятия, до той поры рассеянные повсюду, были соединены в особую группу доктрин.
   Таким образом сложилась новая дисциплина с неясно определенными границами, которая получала последовательно названия криминалистики, уголовной антропологии, научной полиции и полицейской техники. Конечно, слова значат мало, но надо дать им точное определение и знать, что ими хотят обозначить.
   Криминология есть наука о преступлении и преступнике. Криминальная антропология есть, собственно, естественная история преступника. Научная полиция есть учение о применении биологических и физических наук к действиям полиции безопасности. Такие определения трудно смешать. Кроме того, чувствуется, что и те и другие заимствуют — и много — у пенитенциарной науки, у уголовного права, психиатрии, судебной медицины и токсикологии.
   Я прекрасно понимаю, что никакая отрасль человеческих знаний не может — и в наши дни еще меньше, чем прежде — отмежеваться от соседних отраслей. Все сферы деятельности человеческого ума соприкасаются и в некоторых пунктах объединяются. Не надо забывать, что знание перечисленных выше наук полезно для уголовного расследования. Но за их пределами остается особая область знаний, которую я предложил назвать полицейской техникой. Я говорю «техника» и на этом слове настаиваю. Действительно такая отрасль знания есть, собственно говоря, искусство, ____, а не наука, так как ее содержание образуют методы (я чуть не сказал — рецепты), а не законы, если только не признать, — к чему склоняются в настоящее время и под чем я со своей стороны охотно подписываюсь, — что, вопреки мнению Аристотеля, предметом науки является не общее, а только частное.
   Итак, мы будем называть полицейской техникой совокупность методов, заимствованных из биологии, физики, химии и в очень незначительном количестве из математики (теоремы криптографии) и дающих возможность установить доказывающие преступление вещественные улики. Бросается в глаза, что такое определение захватывает и судебную медицину, и судебную химию, и психологию свидетельских показаний. Поэтому лишь путем выделения, очевидно искусственного и неправильного, этих уже прочно сложившихся искусств может быть установлена область полицейской техники. Криминалистика поглощает ее и присоединяет к ней изучение техники преступлений.
   Намерение изложить совокупность этих учений не совсем ново. Оно вызвано появлением двух прекрасных работ. Это, во-первых Handbuch fur Untersuchungsrichter («Руководство для судебных, следователей») Ганса Гросса, книга уже старая, очень полная, написанная как указывает ее заглавие, более для следователя, чем для эксперта, и содержащая изложение не столько технических приемов, сколько результатов, которые можно от них получить. В общем книга прекрасная, и ознакомление с ней необходимо. Второе сочинение — «Manuel de police scientifique» («Руководство для научной полиции») Рейсса, первоклассный труд, в котором объединены данные о технических приемах преступников и полиции, но который, к сожалению, остался неоконченным,— из четырех томов появился только один. От второго тома сохранились только наброски, собранные руками усердного Бишофа. С тех пор по каждому вопросу криминалистики появилось очень много печатных работ, в которых излагаются исследования, произведенные на всем земном шаре в лабораториях при полиции, в лабораториях судебной медицины и в учреждениях, занимающихся идентификацией.
   Под влиянием работ всех этих исследователей я взялся за это руководство по криминалистике. Но труд такого размера не мог быть отпечатан сразу. Томы, которые появляются теперь, затрагивают лишь обширный вопрос о следах и отпечатках. Если мне удастся, я выпущу впоследствии тома, посвященные экспертизе письменных документов, идентификации, техническим приемам преступников и критике свидетельских показаний.
   Я не один выполнил данную обширную задачу. Мой первый долг - сердечно поблагодарить тех, кто мне помогал, принимая участие в жизни лаборатории и в составлении этого труда, моих ассистентов, имена которых часто приводятся ниже, и моих лаборантов — Гранжверсана, Шевассю, Шамбона, Дюфо и Эмиля Пу. Это им принадлежит значительная часть заслуг этой работы, если она таковые имеет.