ПРЕДИСЛОВИЕ

      Имущественные преступления представляют собою сферу особенной части уголовного права, подвергшуюся наиболее сильному влиянию со стороны характеризующих нашу эпоху реформаторских течений. Рассматривая содержание вышедших за последние годы уголовных кодексов и проектов, легко убедиться, что они не только производят существенные изменения в структуре старых имущественных преступлений, но и создают ряд совершенно новых составов преступлений против имущества, бывших до сих пор неизвестными законодательной практике. Между тем, соответственный законодательный материал еще не был подвергнут научно догматическому исследованию, внимание криминалистов останавливалось на нем лишь мимоходом. Попытку восполнить этот научный пробел и представляет собою настоящая работа.
      Исследуя имущественные преступления, мы имели в виду не столько подробную догматическую их разработку, сколько определение существа юридической их природы, определение конструкции составов имущественных преступлений. Подробный догматический анализ правовых постановлений приурочивается обыкновенно к положениям национального законодательства, предполагает наличность у него известной устойчивости и уместен при условии сохранения им значения действующего права на сравнительно долгий промежуток времени. Как известно, русское действующее право этим требованиям не удовлетворяет - уложение о наказаниях и устав о наказаниях давно уже предположены к замене уголовным уложением 1903 г. Подробное догматическое рассмотрение состава имущественных преступлений и их наказуемости, по действующему русскому праву, поэтому не могло быть признано плодотворной работой. С другой стороны, несмотря на то, что имущественные преступления уже с давних пор представляют собою тему исследования в юриспруденции, еще до сих пор не был произведен анализ их конструкций, вследствие чего оказывается невозможным установить научную классификацию этих преступлений и крайне затруднено их изучение.
      Руководясь этими соображениями, мы сочли своевременным обратиться к исследованию конструкций имущественных преступлений и, в своей работе, старались разрешить соответственную научную проблему. Поставленной целью определился и подлежавший нашему рассмотрению материал. При догматической разработке права оказывается возможным и даже целесообразным ограничиться рассмотрением одного только национального права и считаться с одною только национальною литературою, но, с другой стороны, при этом необходимо произвести анализ всех видов и разновидностей преступлений и их наказуемости. Иным условиям должно удовлетворять исследование, посвященное рассмотрению конструкций преступлений. Для того, чтобы уяснить себе все характерные особенности конструкции известного, знакомого нашему праву, преступления, необходимо сопоставить ее с конструкциями того же преступления в других законодательствах, установить существующие между ними черты сходства и различия. При этом, разумеется, можно сравнивать между собою только те законодательства, которые стоят на одном и том же уровне культурного развития и являются продуктами одних и тех же принципов формулировки юридических понятий. Поэтому, напр., сравнение современных русских преступлений с древнегерманскими или современными английскими составами преступлений не может пролить света на существо конструкций преступлений нашего права. Далее, при изучении конструкций преступлений представляется интересной не только национальная литература уголовного права, но и литература иностранная, поскольку она обращает внимание не только на толкование отдельных постановлений закона, но и на исследование структуры составов известных ему преступлений. Вследствие этого, в подобных случаях, для исследователя представляется чрезвычайно интересной литература германская. Наконец, нужно сказать, что, задаваясь рассмотрением конструкций составов преступлений, нам приходится не только расширять материал своего исследования, по сравнению с материалом, подлежащим рассмотрению со стороны догматических в тесном смысле учений, но, в известных отношениях, и суживать его. Исследуя конструкцию юридических понятий, нам приходится рассматривать содержание одних только диспозиций уголовных законов, анализировать одни только составы преступлений (содержание санкций уголовных законов, существо наказаний, рассматривается в общей части науки уголовного права). Мало того, в этом случае приходится изучать содержание не всех диспозиций уголовных законов, а только тех, которые посвящены формулировке общих составов преступлений. Исследование составов деликтов квалифицированных и привилегированных, при рассмотрении конструкций преступлений, не представляет интереса.
      Вышеприведенными замечаниями определяется характер и содержание предлагаемой работы. Они поясняют существо поставленных себе автором, при исследовании имущественных преступлений, задач и приемы их разрешения.

18 октября 1913 года