ПРЕДИСЛОВИЕ

      Вопрос о наказании, как по законодательству, так и по судебной нашей практике XVIII века, остается до сих пор, в общем, малоисследованным. Между тем, на наш взгляд, нельзя отказать этому вопросу в большом не только юридическом, но и общеисторическом интересе. Если историку права важно знать, поскольку юридическое нормы законодательства воспринимались обществом данного времени добровольно и поскольку на это восприятие оказывал влияние тот или иной элемент принуждения, находящий себе место в общекарательных мерах эпохи, то несомненно, что формы этих мер, с одной стороны, содержание - с другой, бросают яркий свет на общую культуру страны в данное время и у данного народа. В некоторые исторические эпохи вопрос об этих карательных мерах получает особый интерес благодаря еще тому, что законодатель пользуется наказанием, как могучим средством для проведения в общество своих взглядов на те или иные вопросы жизни; общество, как живой организм, оказывается не всегда готовым идти беспрекословно туда, куда его призывают, и, наоборот, стоит за хранение своих взглядов на жизнь... Происходит борьба, нередко сопровождающаяся мерами принуждения с одной стороны, упорным сопротивлением - с другой и т.д. Такую эпоху представляет время Петра В., когда вопрос о наказании выходит из своей обычной колеи и является одним из факторов реформы. Изучение его получает для такой эпохи, как нам кажется, широкий интерес, почему мы и решились остановиться подробно на его исследовании... При этом считаем необходимым сказать несколько слов о плане нашей работы.
      Как ясно из самого заглавия книги, она посвящается исследованию вопроса о наказании по законодательству Петра В. Иначе говоря, мы исследуем нормы наказания лишь постольку, поскольку они открываются из самих законодательных актов эпохи, не касаясь почти вопроса о том, как применялись эти нормы на практике. Последняя, несомненно, видоизменяла нормы закона по-своему, давая одним из них более широкое, а другим более узкое и не всегда согласное с буквою закона толкование. Такова судьба едва ли не всех юридических норм в жизни, судьба особенно бросающаяся в глаза, когда дело идет о столь важном практически вопросе, как наказание. Необходимо поэтому, исследуя вопрос о наказании по законодательству, иметь в виду его непосредственную связь с тем же вопросом на практике. Насколько позволяли первоисточники, мы не упускали совершенно этой связи в нашем исследовании, хотя и не задавались целью изучить практику вопроса о наказании особо. Нам казалось, что раз в литературе не сделано общей попытки изучить вопрос в его первой стадии, в законодательных определениях, нельзя думать об изучении его в практике судов, тем более, что для последнего и не имеется в печати достаточно данных. Какова бы ни была судьба на практике карательных мер законодательства, они во всяком случае заслуживают изучения сами по себе, особенно у нас, где законодательное воздействие сверху имеет столь громадное значение еще и доселе, не говоря уже о такой эпохе, как эпоха Петра В., когда весьма многое определялось самою личностью законодателя...
      Раз задачею исследования являлось изучение законодательства Петра В. о наказании, само исследование, в основной своей части, естественно, распалось на изучение вопроса о наказании по указам и по В. Уставу, так как тот и другой первоисточник, содержащий начала наказания эпохи, стоял особняком друг от друга - в одном развивались начала своего права, в другом проведены были начала иноземные. Без преувеличения можно сказать(как это ясно из данных, приводимых нами во 2-й и 3-й части нашего исследования), что, поскольку дело идет о наказании, начала первого стоят, в общем, выше, чем начала второго...
      Исследованию начал наказания, по законодательству эпохи, мы предпосылаем краткий общий очерк основных начал петровского законодательства. Это казалось нам необходимым сделать, во-первых потому, что нередко между карательною и установительною частью законодательного движения при Петре В. чувствуется живое взаимодействие, а во-вторых, потому, что, при всем обилии и разнообразии мер принуждения в законах эпохи, этими мерами не исчерпывалось, да и не могло исчерпываться, конечно, все содержание законодательства. Умолчать о последнем только потому, что оно не всегда может быть поставлено в прямую связь с вопросом о наказании, значило бы, на наш взгляд, несколько одностороннее изобразить эпоху. Чтоб избежать, по возможности, этого, мы и предпосылаем нашему исследованию о наказании краткий очерк реформы в ее общем и многостороннем развитии.
      Заметим еще следующее. В первой части нашего исследования мы старались везде установить отношение основных начал законодательства Петра В. к таковым же началам до него и после него. К сожалению, этого метода нельзя было вполне держаться в тех частях исследования, которые касались вопроса о наказании. Здесь, устанавливая связь петровского законодательства с действовавшим до него, мы не могли следить за дальнейшею судьбою начал наказания, введенных Петром В., так как эти начала после Петра В., до конца XVIII века, видоизменялись, по преимуществу, путем отдельных узаконений (если не считать Наказа Екатерины II), исследования коих, в общем, пока совсем не сделано. Так как нашею целью было лишь изучение законодательства Петра В. о наказании, то особое исследование массы узаконений, являвшихся после него, представлялось совершенно невозможным...