В этом труде я старался изложить, на сколько это в моих силах, с простотой и ясностью начала уголовного права. Обращая особенное внимание на учение о преступлении, я ограничивался более сжатым изложением вопросов об уголовном законе и о наказании, так как эти вопросы или общие всем юридическим наукам (напр. о толковании законов), или же подробностями своими относятся к другим областям законоведения (напр. о действии уголовного закона по месту - к международному праву; о наказаниях - к судопроизводству уголовному и к административному праву).
     Я старался применить сравнительный метод в более обширном размере, чем это делалось до сих пор, и провести с возможной последовательностью основную философскую теорию.
     Я руководился убеждением, что наука, обращая более серьезное внимание на современные уголовные кодексы просвещенных государств, расширяет свой горизонт, тем более что нередко кодексы разрешают вопросы неразработанные наукой.
     Точно также, мне кажется, важно строгое проведение одной философской теории. Иногда случается, что автор, изложив во введении усвоенную им философскую систему уголовного права, в дальнейшем изложении упускает ее из виду, и даже провозглашает совершенно противоположные ей мнения, - что не может не быть в ущерб единству понятий и ясности. Этой погрешности я желал избегнуть; и, стремясь органически связать с самим изложением предложенную в начале философскую теорию, каждый раз, - когда представлялось сомнение, - я разрешал его на основании этой теории.
     Я старался уяснить некоторые вопросы, преимущественно же важное учение о заблуждении, и наконец обратить внимание ученых и на южных писателей, каковы: Carmignani, Romagnosi, Carrara, Giuliani, Tolomei, Pacheco и проч., с которыми ученые других стран мало знакомят читателей.