ВВЕДЕНИЕ

     Преступление, в смысле положительного права, есть каждое действие (и каждое упущение), запрещенное законом данного государства под страхом наказания, - деяние, которое влечет за собою юридическое следствие наказания. Конечно, определение это не ново: наперед сознаемся и мы сами, что оно не может удовлетворить собою ученого криминалиста; что уже неоднократно выставлялось против него возражение, что оно обнимает собою предмет лишь с формальной его стороны; не безызвестно нам в то же время, что существует уже и несколько попыток дать понятию более точное, и притом материальное определение, напр. Species des Unsittlichen и проч. Людям, более нас сведущим, предоставляем судить, насколько все эти попытки удовлетворяют как требованиям науки опытной, каково уголовное право, так и практическим, жизненным потребностям гражданского общества, а равно прибавляют ли они что-либо новое в руководство судейской совести. Для нас красноречив лишь тот факт, что наш отечественный законодатель, попытавшись было, дать понятию преступления и проступка материальное определение (Уложение о наказаниях издания 1845 и 1957 г. ст. 1-я и 2-я, в новом издании Уложения о наказаниях 1866 года) отказался от этого и удовольствовался лишь их определением с формальной стороны. Ст. 1-я его гласит: «преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано». Впрочем, мы и не считаем нужным вдаваться в дальнейшее философское обсуждение этого вопроса, и признаем для нашей цели достаточным выставленное нами вначале положение. И действительно, закон и лишь только положительный закон определяет дозволенность или недозволенность известных действий, а вместе с тем преступность их, или безразличность перед земным трибуналом. Многие действия могут представляться философии и здравому человеческому смыслу гнусными, безнравственными, вредными и достойными наказания и, не смотря на это, в данном государстве, где, как и вообще, может действовать только одно положительное право, не составлять преступления, если они не признаны за преступления законом, и наоборот. Пусть, чего, кажется, в настоящее время не встречается, философия и здравый человеческий смысл и считают иные действия невинными, дозволенными и вовсе недостойными наказания, они, однако же, не перестают быть преступными, если положительное право соединило с ними понятие наказания. Таким образом, основные положения Фейербаха: «nulla poena sine lege, nulla poena sine crimine, nullum crimen sine poena legali» так непосредственно и необходимо вытекают из существа права, что для того, чтобы согласиться с ними, признать их справедливость, вовсе не нужно быть сторонником, или последователем его теории психического принуждения. Ни в государстве, ни для судьи не может быть так называемых естественных преступлений (delicta naturalia mala in se), т.е. действий, которые могли бы быть подвергнуты наказанию и без предшествующего уголовного закона, и хотя римские юристы и различали между probra, guae natura turpia sunt probra, guae civiliter et guasi more civilatis turpia sunt (L. 42. D. 50. 16), но с этим вместе и они вовсе не считали возможным пройти молчанием в своих законах те действия, наказуемости которых требовало естественное право. - И новейшие законодательства ясно высказывают это правило. Так напр. art. 4. code penal: «nul contravention, nul delit, nul crime, ne peuvent etrepunis de peines gui n’etaient pas prononcees par la loi avant gu’ils fussent commis». То же самое признают и новейшие частные немецкие кодексы, так напр. § 2. Прусского угол. код. (буквальный перевод art. 4. code penal), § 32, Австрийск., § 1. Баден и проч. И наше отечественное законодательство - Уложение о наказаниях изд. 1866 г. ст. 90 - прямо выставляет основное положение: «наказания за преступления и проступки определяются не иначе, как на точном основании постановлений закона».