ПРЕДИСЛОВИЕ

     Г. Чарыхов поставил своею задачей дать характеристику социологического направления в науке уголовного права и выяснить современное положение учения о факторах преступности.
     Автор начинает свою работу с изложения различных взглядов на содержание и методы науки уголовного права, останавливается на классификации факторов преступности, подробно исследует их значение в связи с ростом преступлений и, в заключение, дает классификацию преступности.
     Социологическая школа нашла в г. Чарыхове желанного сторонника. Его работа появляется в счастливое время, когда бушевавшие страсти разгоряченных спорами криминалистов классиков, антропологов и социологов значительно улеглись, и обычные в такие моменты преувеличения и ошибки уступили место более спокойной научной критике. Это дало возможность молодому автору сохранить полнейшее научное беспристрастие в оценке итогов, достигнутых социологическою школой и ее противниками. Он имел также возможность использовать развившуюся за последние годы статейную литературу новых школ на русском языке и сделал это исчерпывающим образом и, кроме того, пользовался иностранной, преимущественно французской, монографической литературой.
     Автор далеко не всегда остается в роли историка интересующего его научного движения. Он вносит критический элемент и иногда сам обращается к сырому материалу - к цифрам русской, французской и немецкой уголовной статистики и подкрепляет ссылками на них свою основную точку зрения, проведенную им ярко и вполне последовательно.
     В социологическом направлении г. Чарыхов является сторонником того крыла, которое придает экономической структуре общества решающее значение в развитии преступности и в образовании ее характера. Он выдвигает значение этого момента, рассматривает ли влияние возраста, пола, образования, семейного положения и пр., относимых им в группу индивидуальных факторов, или расы, религии, местожительства, профессии, алкоголизма, зачисляемых им в число общественных причин. Таким образом, автор является противником общепризнанной трехчленной классификации факторов преступности и примыкает к проф. Листу, отвергшему физические причины. Однако, указываемое им различное влияние космической среды в разное время скорее говорит, по нашему мнению, в пользу трехчленной классификации, нежели против нее. Если замерзание рек в древнюю эпоху приводило к прекращению сношений, а в настоящее время не является препятствием для них, то это лишь доказывает, что значение физического фактора может быть парализовано влиянием социальной среды. Завоевания человеческого гения ведут нас с каждым годом к новым победам над физической природой, но влияние последней не уничтожается вполне. Возможность парализования физического фактора посредством создания известной социальной среды также не устраняет категорию физических причин, как установление в определенном случае, например, благоприятной материальной обстановки не упраздняет нужды из числа причин преступности.
     К вопросу о методах науки уголовного права автор выясняет ошибочность некоторых представителей классической школы, называющих свой в действительности «логический метод» именем «положительного», «позитивного». Определяя широко задачи нашей науки, г. Чарыхов высказывается за оба метода - дедуктивный и позитивный, но считает необходимым в видах исчерпывающего изучения феноменов ввести еще «метод диалектический», т.е. «рассматривать явления в развитии, в движении, в возникновении и уничтожении и тем самым обнаруживать противоречивую, диалектическую природу явлений». Если позитивный метод констатирует связь между социальной средой и преступлением, то диалектический метод пытается дать ответ на интересный вопрос: почему эта среда порождает преступление? Таково оригинальное учение молодого автора о методах нашей науки.
     Автор совершенно правильно придает большое значение вопросу о классификации преступников, мало затронутому в русской литературе. Он знакомит читателя с различными попытками, сделанными в этом направлении несколькими криминалистами (Листом, Ферри, Ашаффенбургом, Ольриком, Ледосом и др.) и дает свою социологического характера. Она находится в согласии с взглядами автора на причины преступлений и на задачи уголовной политики. Он разделяет последнюю на две: ближайшая уголовная политика и конечная. Первая есть борьба, построенная на компромиссах и паллиативная, а вторая - радикальная, социально-политическая в настоящем и глубоком смысле этого слова. Только борьба с причинами ведет не к кажущейся и временной, а действительной и твердой победе.
     Выдвигая значение характера причин преступности в классификации преступников, автор заменяет последнюю делением самой преступности, а в связи с этим говорит и о формах конечной, радикальной борьбы. В этом отличие его деления от уголовно-политических классификаций большинства криминалистов, устанавливающих признаком деления личные особенности преступников.
     Когда работа г. Чарыхова уже была закончена печатанием, мы получили новую, вышедшую на французском языке, книгу Maxwell: Le crime et la Societe (последний выпуск Bibliothegue de philosophie scientifigue. Paris, 1909, 355 р.), в которой, при делении преступников, также обращается внимание на причины преступности, как социального явления, но вместе с тем и на индивидуальные особенности правонарушителей. В то время как в классификации г. Чарыхова всего четыре члена деление предлагаемое Maxwellem, отличается большою дробностью. Он различает два вида преступности -ретроградную и эволютивную (retrograde et antiretrograde). Армия преступников состоит, далее, из привычных (по привычке приобретенной и врожденной) и случайных. Последние делятся по причинам и мотивам преступлений на четыре группы: 1) причины физиологические (голод, нищета, половые влечения); 2) психологические (лакомство, пьянство, частная собственность, роскошь, любовь, шантаж); 3) мотивы (гнев, ненависть, месть) и 4) психосоциальные чувства (честь, религиозность, суеверие, политическая преступность). Недостатки этой классификации очевидны; здесь нет определенно выдержанного масштаба деления не только по четырем большим группам, но и внутри них.
     Конечно, возможны возражения и против классификации г. Чарыхова, но нам хотелось подчеркнуть ее особенность - перенесения ее центра тяжести внимания с преступника на преступность.

Мих. Гернет