ОТ АВТОРА

     В настоящем исследовании о значении причинной связи в уголовном праве я не имею в виду выставить какую-либо собственную теорию об этом вопросе; задачей моею является построить такое учение, которое представляло бы собою общий вывод из всего материала, образуемого литературой вопроса. Из последующего изложения будет ясно видно, что все исследования об этом предмете заключали в себе известное количество вполне правильных положений, хотя ни одно из них не достигло полного и всестороннего, правильного разрешения задачи; литература остановилась на том пункте, когда весь материал уже собран, большинство вопросов разобрано в отдельности, большинство недоразумений выведено на сцену; осталось докончить работу - сделать прогрессивный, объединяющий шаг в последовательной разработке предмета, шаг, от начала до конца основанный на том, что уже сделано раньше. Задача моей работы - сделать именно такой шаг, но отнюдь не придумывать какую-нибудь собственную, новую теории. Несколько удалось мне остаться верным моей задаче - это другой вопрос.
     Стоя на точке зрения поставленной себе задачи, я был бы очень доволен, если бы мог в моем рассуждении обойтись совершенно без введения каких бы то ни было новых, не выставленных еще в литературе вопроса, элементов или положений; к сожалению, этого не удалось избежать; очевидная - для меня, по крайней мере, - неполнота и односторонность предшествовавших исследований сделали это необходимым.
     Вопрос о значении причинной связи в уголовном праве есть такой вопрос, в котором наиболее проявляется элемент субъективного произвола исследователя; вообще доктрина уголовного права страдает этим недостатком, вопрос же о причинной связи занимает едва ли не первое место по удобству создавать произвольные теории. Мое собственное воззрение на предмет, сложившееся как непосредственный результат изучения всей предшествующей литературной работы, - воззрение это, которое я не хочу и не могу назвать собственной теорией, может в действительности оказаться не более как новым проявлением того же субъективного произвола; не без основания говорит Гейер (Geyer, zur Lehre vom Dolus generalis. Goltd. Ar. XIII (1861). S. 240), что учение о причинной связи еще долгое время будет занимать выдающееся место между контроверзами уголовного права. Это обилие субъективного элемента в литературе вопроса побудило меня в видах обстоятельного обозрения и разбора всех сколько-нибудь законченных теорий избрать для своего исследования не совсем обычную систему, а именно: литература вопроса излагается а) не параллельно с изложением собственного воззрения, а в качестве отдельной части; б) часть эта не предшествует собственному изложению, а следует за ним. Первым приемом устраняется полемический характер самого изложения, который обыкновенно сильно затрудняет для читателя образование ясного представления о существующих теориях и воззрениях на предмет; второй устраняет неизбежные повторения, без которых изложение чуждый теорий является плохо понятным, когда оно предпосылается изложению собственного взгляда.
     Настоящее исследование имеет своим предметом исключительно вопрос о причинной связи; поэтому обзор литературы так называемого преступного бездействия не имеет исчерпывающего значения - в него вошли только те теории, которые основаны на теориях причинной связи.
     Все теории излагаются по мере возможности собственными словами их авторов.
     Первоначально я имел намерение присоединить к двум указанным частям исследования еще третью - обзор определений о причинной связи в законодательствах. Однако при ближайшем ознакомлении с этой стороной вопроса я пришел к убеждению, что изучение законодательных определений для нашего исследования значения не имеет: во-первых, потому что все эти определения, случайные и отрывочные, являлись как непосредственный результат современных им доктринальных теорий и таким образом не представляют собою самостоятельного, положительного материала для науки; во-вторых, потому что вопрос о причинной связи есть такой вопрос, который вообще законодательному определению не подлежит - в этом убедится, несомненно, сам читатель, познакомившись с настоящим исследованием; на это указывал вполне основательно еще Миттермайер в 1855 году. В силу этих соображений я решил не печатать вовсе обзора законодательных определений о причинной связи тем более, что мы имеем в русской литературе систему уголовного права, которая заключает в себе краткий, но вполне достаточный обзор этих повреждений - всякие дальнейшие подробности годятся лишь для истории теста соответствующих законов.
     Вопрос о значении причинной связи возбужден в русской литературе, как известно, профессоров Н.С. Таганцевым в монографии «О преступлениях против жизни», а затем получил дальнейшую обработку в Курсе русского уголовного права. 1878. II. По его указанию избрал и я этот вопрос предметом специального изучения - пусть же настоящее исследование явится данью уважения ученика к учителю.

Н. Сергеевский
Кандидат юридического факультета
Петербургского университета