ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

     Летом 1908 года появилось в обществе воззвание об учреждении в России «Лиги борьбы против смертной казни»; лигу предполагалось образовать ко времени юбилея Льва Николаевича Толстого. Лига, подобно таким же организациям Западной Европы, признавала наказание смертною казнью не совместным ни с началами христианской морали, ни с идеею правды и справедливости, как основы правового порядка в государстве, ни даже с принципами разумной уголовной политики; она считала смертную казнь средством негодным для рациональной борьбы с преступностью и даже для охраны государственного и общественного спокойствия. Лица, призывавшие к образованию лиги, намечали ее будущей деятельности широкую идейную борьбу с эти пережитком старого строя: они предлагали собирать точные данные о применении смертной казни, о влиянии ее на рост преступности, предполагали изучать влияние массовых казней на нравы народов; предполагали путем брошюр, докладов и сообщений в публичных собраниях распространять в народных массах идею о необходимости отмены смертной казни, популяризировать эту мысль и этим путем подготовить общество к законодательной отмене этого наказания.
     Мысли и стремления этого воззвания вполне совпадали и с моими взглядами на вопрос о смертной казни, как об уголовном наказании. С самого начала моего долговременного преподавания уголовного права и в Петербургском университете, и в Училище правоведения, и в Александровском лицее, я неустанно доказывал моим многочисленным слушателям всю юридическую и нравственную несостоятельность этого вида кары, всю желательность устранения ее из нашей лестницы наказаний; то же многократно повторял я и в печатных моих трудах. Поэтому я с большим сочувствием отнесся к предложению об образовании «лиги» и охотно примкнул к желавшим ее возникновения. Такая борьба за сохранение жизни людей, хотя бы и преступных пред законом, но все же имеющих душу живую, созданных по образу и подобию Божию, представлялась мне ни в чем не нарушающею требований нашего закона; мне думалось, что образование такой «лиги» было естественным проявлением свободы слова, дарованной Высочайшим манифестом 17 Октября 1905 года: оно как бы вытекало из идеи сознательного участия народа в законодательстве, положенной в основу наших новых представительных учреждений. Мало того, цель предполагаемой «лиги» представлялась, по моему мнению, вполне правомерной, и притом даже и по нашим ныне действующим уголовным законам. Нельзя не вспомнить, что примечание к статье 1035 уложения о наказании изд. 1885 г. говорит: «не сменяется в преступление и не подвергается наказаниям обсуждение как отдельных законов, так и целого законодательства, а равно и распубликованных правительственных распоряжений, если в напечатанной статье не заключается возбуждение к неповиновению законам, не оспаривается обязательная их сила и нет выражений оскорбительных для установленных властей», а ничего подобного в «воззвании» об образовании «лиги» не содержалось. Равным образом «лига» не задавалась целью одобрять или оправдывать какие либо действия, воспрещенные законом под страхом смертной казни (ст. 1035), а лишь оспаривала справедливость и целесообразность того рода наказания, который притом в наших общих уголовных законах определялся в крайне редких случаях и, даже, как видно из истории нашего законодательства, в XVIII веке был вовсе предположен к упразднению, хотя, правда, крайне широко был использован в специальных законах и невероятно щедро применялся специальными судами за последнее время.
     «Лига» предполагала легализовать себя на основании временных правил о союзах и обществах от 9 Марта 1906 г., но ее предположения не осуществились. В Марте 1909 г. С.- Петербургское, а потом и Московское особое присутствие, по большинству голосов, отказали в регистрации «лиги», и отказали, как мне думается, по недоразумению, так как в мотивах отказа оба присутствия высказали не верную, с точки зрения закона, мысль, что «организация, избравшая целью своей деятельности борьбу против существующих законных установлений, какими бы путями эта борьба ни осуществлялась, не могут быть признаны угрожающими общественному спокойствию и безопасности, а цели их противозаконными». Между тем, не только собрание данных и сведений, но и обсуждение доводов за и против смертной казни, обсуждение ее значения и последствий, как одной из существующих карательных мер, одним словом, все то. Что ставила «лига» своею целью, не только ничего противозаконного в себе не заключали, но являлись «суждениями и действиями», вполне соответственными предписаниям ст.1035 уложения о наказании.
     Со своей стороны, я и теперь, как и прежде, считаю не бесцельным, а нравственно обязательным бороться, путем печати и устного слова, не только с эксцессами применения смертной казни, но и с самым ее существованием, как карательной меры, в наших общих уголовных законах.
     Поэтому я и позволил себе издать настоящую брошюру, в которую вошли, прежде всего, выдержки из моих лекций по русскому уголовному праву с некоторыми добавлениями. Я счел эти добавления необходимыми, так как со времени последнего издания лекций в 1902 г. накопилось много нового материала по вопросу смертной казни и ее применении, и, притом, именно у нас, в России.
     Кроме того, я имел в виду, что этими извлечениями из моего весьма обширного труда, я даю возможность ознакомиться с моими суждениями о смертной казни гораздо большему кругу лиц, и питаю надежду, что, может быть, этим внесу свою крупицу в святое, по моему убеждению, дело защиты неприкосновенности хотя бы и преступной, но, все же человеческой жизни.
     К этим извлечениям из моих лекций я присоединил мои соображения по тому же вопросу, высказанные в Государственном Совете в заседании 27 Июня 1906 года при обсуждении законопроекта об отмене смертной казни, а равно и мою статью «законопроект о смертной казни в Государственном Совете в сессию 1906 года», напечатанную в «Вестнике Европы» за 1906 год Ноябрь, и, притом, также с незначительными добавлениями.
     Прибавлю в заключение, что этот сборник был приготовлен к печати еще в 1910 г., но выпуск его в свет пришлось, по многим соображениям, отложить; эта запоздалость не могла не отразиться на некоторых частностях.