ПРЕДИСЛОВИЕ

      Предлагаемое исследование имеет своим предметом преступление, занимающее едва ли не первое место по числу случаев в летописях уголовной статистики. Казалось бы, такое важное значение данного преступления в системе общественной жизни должно было обратить на себя подобающее внимание исследователей и вызвать на свет специальные цельные монографии по данному вопросу. На самом же деле, кроме работ, помещенных в двух курсах уголовного права (Неклюдова и Лохвицкого), да несколько статей в юридических изданиях (Спасовича, Галкина-Враского, Васильева, Шайкевича, К. Ж-ва, Гасмана, Анциферова и других), мы не встречаем ни одной специальной цельной монографии по этому вопросу. Предлагаемое исследование имеет своею целью пополнить ощутительный пробел в этом отношении.
      Задумав написать догматическое исследование, я решился предпослать ему небольшой исторический очерк воровства-кражи по русскому праву. Этот очерк я начинаю с Уложения царя Алексея Михайловича, как памятника, криминальные элементы и понятия которого до сих пор живут в ныне действующем Уложении о нак. и отражаются в нем в большей мере, чем криминальные элементы и понятия других древнейших памятников. Историко-юридическому исследованию, в свою очередь, я предпосылаю самый сжатый очерк внутреннего состояния русского общества в 17 и в 18 вв., дабы дать хотя общее понятие о размерах преступлений против чужой собственности в 17 и в 18 веках и указать главные факторы, их порождавшие.
      В основание исследования юридического материала я положил следующую систему: сначала рассматриваю кражу, как род, разлагая состав ее на отдельные части и указывая множители, влияющие на ее наказуемость; затем излагаю отдельные виды кражи, которых разбиваю на две группы: 1) квалифицированные и 2) привилегированные виды кражи. Этой системы, с небольшими уклонениями, я держусь, как в историко-юридической, так и в догматической части своего исследования.
      В предлагаемый выпуск вошли: 1) вся историко-юридическая часть, 2) половина догматической части, заключающая в себе анализ общего понятия кражи и ее состава, а также множителей, влияющих на наказуемость кражи, как рода; вторая же половина догматической части, заключающая в себе рассмотрение особенных видов кражи, как квалифицированных, так и привилегированных, приготовлена к печати и выйдет в свет в непродолжительном времени.
Само собою разумеется, что в моем труде, как в первом опыте юридического исследования, при том имеющем своим предметом такую область русского уголовного права, которая вообще мало обследована, весьма естественно могли вкрасться более или менее существенные промахи, недосмотры и т.п., а потому я с особенным интересом ожидаю разбора моего исследования и указания моих погрешностей, надеясь ими воспользоваться в дальнейших своих работах.

Киев, Сентябрь, 1880