ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

     Книга Беккарии о преступлениях и наказаниях напечатана в Италии в 1764 году. В скором времени она была переведена на все почти европейские языки: в 1765 году на немецкий, в 1766 году на французский; но для нас важнее всего то, что эта книга, через три года после выхода в свет, еще не переведенная в целом своем составе на русский язык, уже послужила исключительным основанием главы X-ой наказа 1767 года об обряде криминального суда, где целый ряд статей (более ста) составляет почти буквальный перевод мыслей, избранных Императрицею Екатериной II из разных мест Беккарии.
     Хотя самый наказ 1767 года и не принят в прошедшем столетии главным основанием нашего уголовного судопроизводства, но он, мало помалу, проникал, так сказать, в плоть и кровь русского законодательства, и, мы видим, что в своде законов 1832 года учение Беккарии уже поставлено на первом плане.
     Еще большее развитие оно получило в судебных уставах 1864 года, ровно через сто лет после выхода в свет первого издания книги Беккарии.
     В 1764 году неизвестный итальянский мудрец в своем уединенном кабинете какого-то забытого города, написал книгу, в коей доказывает, что во всех уголках земного шара должен быть суд быстрый, правдивый и равный для всех граждан; что законы должны быть милосердны, но неумолимы; что этими двумя качествами, исполняемыми всегда и везде с одинаковою суровостью, они заслужат то уважение, на коем зиждется общественное благосостояние.
     В 1864 году в России Государь Император, рассмотрев проекты судебных уставов, признал, что они вполне соответствуют Его желанию водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние, и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого от высшего до низшего.
     Это случайное совпадение двух эпох в разных точках земного шара: в Италии 1764 год и в России 1864, при доказанном влиянии Беккарии на русское уголовное судопроизводство, вызвало во мне желание представить на суд просвещенного русского общества изложение книги Беккарии на русском языке, по лучшему его итальянскому изданию; мне кажется, что этого до сих пор у нас еще не сделано.
     Мы имеем три перевода книги Беккарии: Языкова (1805), Хрущова (1806) и Соболева (1878). Последние два сделаны с худших изданий книги, нарушающих последовательность суждений в ней изложенных, а первые два сделаны с итальянского, а с французского языка и по этой одной причине они не могут уже считаться удовлетворительными.
     Русский язык по оборотам своей речи несравненно ближе подходит к итальянскому, чем французский.
     Заметим, кроме того, что она имеет огромное значение не только в пространстве, но даже и во времени: некоторые ее страницы кажутся написанными только вчера, между тем как они напечатаны более 115 лет тому назад.
     Вот почему я решился перевести ее на русский современный язык, а чтобы облегчить сколько-нибудь сравнительное изучение теории и практики нашего законодательства, я не только указал - какие именно места книги вошли буквально, или же с некоторыми изменениями в наказ 1767 года и в свод законов российской империи, но рядом с текстом перевода поставил все соответствующие статьи наказа, а также и подлежащие статьи свода законов по изданию 1876 года.
     Мне кажется, что такого рода изложение может облегчить изучение переводимого мною сочинения в сравнении с нашим знаменитым наказом 1767 г., и будет служить полезным материалом для дальнейшей разработки вопроса о влиянии этого автора на русское законодательство вообще.
     В приложениях к моему переводу я привожу некоторые отрывки из статьи Городисского, которые, как мне кажется, имеют важное значение, но мои заботы направлены исключительно к тому, чтоб перевести верно самую книгу автора и передать отчетливо на русский язык его мысли: поэтому мне приходится говорить здесь не о достоинствах книги, а скорее и ее недостатках, в особенности в отношении к слогу.
     По моему мнению, переводить книгу, значит вступать в открытую борьбу с ее автором, и я не могу согласиться вполне с Мореллетом, который в письме к Беккарии в 1766 г. говорит, между прочим, что всякий перевод, по природе своей, должен остаться ниже оригинала (la nature meme de toute traduction guit demeurer au dessous de I, original).
     Мысль эта, по большей части справедливая, когда перевод делается вслед за оригиналом, как это и было в данном случае, не может быть применена безусловно к переводу, который делается через 115 лет после первого издания книги.

С. Зарудный
Ораниенбаум
7 августа 1879 г.