ПРЕДИСЛОВИЕ

     Наш устав гражданского судопроизводства содержит в себе категорическое положение: истец не имеет права изменять по существу свои требования, заявленные в исковом прошении ( ст. 332 и 747 уст. гражд. суд.).
     Воспрещается истцу изменять иск также и по иностранным кодексам гражданского судопроизводства. Так, по австрийскому уставу (Civilprozessordnung vom 1 August 1895, ст. 235 и 483). Такое же постановление заключается в ст. 264 и 527 германского устава. Не допускается изменение иска и по французскому законодательству; такое правило, специально для апелляционной инстанции, выражено в ст. 264 code de procedure civile; несмотря на отсутствие особого постановления, изменение иска невозможно и в первой инстанции, так как в противном случае были бы нарушены, во-первых, основные требования французского закона о предшествующем рассмотрению каждого иска производстве у мирового судьи по вопросу о склонении сторон к миру (ст. 48 ibid) и, во-вторых, правила о предъявлении искового прошения (ст. 61 ibid).
     Таким образом, воспрещая изменение истцовых требований, современное законодательство ограничивает истца существенным образом в защите его права. Предъявив данное исковое требование, истец не имеет уже права в течение открывавшегося процесса по этому иску отступить от него, введя на его место другой иск. По новому иску должен быть и новый процесс.
     Как в интересах истца, так и ввиду тех встречных интересов, ради которых законодательная политика налагает свое veto на права истца, предъявляется необходимым, чтобы такого ода ограничение являлось точно определенным. Существенно важно, чтобы истец, ограниченный в праве изменять иск, не был лишен возможности исправить его, коль скоро законодатель этого не воспрещает. Было бы противно закону, если бы установленный им запрет изменять иск распространялся практикою и на изменение таких обстоятельств, которые не относятся к существу иска.
     Для предупреждения случаев подобного применения правил об изменении иска должно быть известно, в чем именно состоит изменение иска.
     Было бы неправильно ожидать от законодателя ответа на такой вопрос. Leges non decet esse desputantes, sed jubentes. Дать же на поставленный вопрос ответ в виде категорического веления было бы и невозможно, и неблагоразумно. Законодателю пришлось бы предусмотреть всю массу особенностей отдельного случая, - что не возможно. Указать же ответ для случаев, уже возникших на практике, было бы не благоразумно, ибо значило бы предрешать ответ и для случаев, быть может, не подходящих ни к одному из тех, в виду которых было бы внесено в закон данное положение.
     Хотя в некоторых из законодательств и имеются постановления, определяющие, в чем не заключаются изменения иска, но эти положения могут быть только казуистичными, а потому и не имеют необходимой полноты.
     Ответ на вопрос, в чем заключается состав изменения исковых требований, может быть дан только судом в применении к каждому отдельному случаю.
     Научные же исследования по отношению к этому по вопросу должны, однако, выяснить, каковы те условия, при наличности которых суд может и должен сказать, что в случае, подлежащем его разрешению, имеется именно изменение иска.
     Состав изменения иска, установлено во введении к настоящей книге, имеется при условиях наличности определенного объема изменения, направленного или на основание иска, или на содержание искового требования.
     Для того, однако, чтобы суд мог констатировать наличность этих условий, должны быть установлены те основные понятия, которые являются исходными моментами для вывода ответа на поставленный вопрос.
     В вопросе о составе изменения иска одним из таких понятий представляется основание иска - понятие, составляющее предмет постоянных несогласий и в теории, и на практике. Между тем правильное разумение этого понятия является непременным условием решения вопроса о составе изменения исковых требований. Обойти это понятие молчанием было бы немыслимо, и если, говоря об изменении иска, не упоминать об основании иска, это не избавляет все-таки от необходимости с ним считаться. Между тем так именно поступает, например, наше законодательство. В нем говорится только об изменении исковых требований по существу и не отмечается один из видов изменения их - изменение иска через изменения его основания.
     Конечно, отсутствие дефиниций не пробел в законе. Но из умолчания закона нельзя вовсе заключить, чтобы русская судебная практика могла обходиться без понятия основания иска в вопросе о составе изменения исковых требований. Раз воспрещено изменять иск, введено понятие изменения иска. Коль скоро же идет речь об изменении такого рода, не обойтись без понятия основания иска.
     Коль скоро же понятие это так необходимо для вопроса о составе изменения исковых требований, то и представляется заслуживающим труда и внимания произвести пересмотр учения об основании иска именно в применении к вопросу о составе изменения исковых требований. Попытку выполнения такой задачи и представляет предлагаемый труд.
     В первой главе настоящей книги исследуется вопрос о понятии и значении основании иска. Все высказанные по этому предмету учения сводятся к двум направлениям. В зависимости от того значения, какое придается в этих учениях юридическому и фактическому элементам иска, одно из направлений именуется теорией юридической индивидуализации основания иска, другое - теорией фактической индивидуализации. Отвергнув индивидуализирующее значение за юридическим элементом, автор присоединяется к теории фактической индивидуализации, признавая основанием иска только факт или совокупность фактов.
     Вторая глава посвящена вопросу о том объеме изменения, который отличает именно изменение иска от всяких иных модификаций его и, в частности, вопросу о тех признаках. Которые означают наличность объема модификаций, необходимого для состава изменения основания иска. Разобрав попытки установить критерий объема изменения, автор приходит к выводу, что основание иска является измененным лишь тогда, когда вследствие модификаций, на иск направленных, произойдет перемена в предмете доказывания.
     Последняя глава направлена на определение состава изменения основания иска. Из этого состава исключается изменение тех фактов, означаемых в исковом прошении, которые являются либо фактами активной или пассивной легитимации ad causam, либо фактами повода к иску. Вследствие такого значения фактов последнего рода не составляет изменения основания иска переход от иска о призвании к иску о присуждении.
     Для положительного же ответа на вопрос, в чем состоит изменение основания иска, исследуется состав фактов основания иска и в предмете доказывания усматривается критерий для вопроса о наличности изменения иска через изменение его основания. Выведенная формула состава изменения основания иска прилагается к двум группам случаев. Разбирается, во-первых, вопрос, составляющий предмет давнишних споров, о составе изменения основания исков вещных и исков личных, и устанавливается, что как в одном, так и в другом случае состав изменения основания иска не представляет различия. Во-вторых, подвергается разбору не менее спорный вопрос о составе изменения основания в исках об аннуляции юридических актов. Во всех этих случаях основанием иска, индивидуализирующим исковое требование, является только факт. Такое понятие должно быть исходным пунктом и при выводе заключения о наличности изменения основания иска. Это заключение может быть правильным лишь в том случае, если не считать основание иска то, что не является таковым, и, таким образом, не принимать aliud pro alio.
     Выбор предмета для исследования определился, главным образом, благодаря тому направлению, которое дано было моим занятиям руководительством профессора А.Х. Гольмстена, а также непосредственным влиянием профессоров Оскара Бюлова (Heidelberg) и Адольфа Ваха (Leipzig), за что приношу им глубокую благодарность.
     Выпуская в свет результат своих научных занятий, считаю себя в высокой степени обязанным выразить глубокую признательность также моей alma mater - юридическому факультету Императорского С.-Петербургского Университета и, в особенности, моим уважаемым наставникам - заслуженному ординарному профессору Н.Л. Дювернуа и ординарному профессору В.В. Ефимову.

Владимир Гордон