ВВЕДЕНИЕ
 

     Под соучастием в гражданском процессе понимается соединение в нем нескольких истцов или нескольких ответчиков. Такое соединение нескольких лиц может явиться или на стороне истца, или на стороне ответчика, или на стороне, как истца, так и ответчика.

     В первом случае соучастие называется активным, во втором пассивным, в третьем - его можно назвать смешанным (активным и пассивным в одно и то же время).

     Так как истец есть лицо, предъявляющее самостоятельное исковое притязание, а ответчик - лицо, против которого оно предъявлено, то отсюда видно, что вместе с соединением нескольких лиц является при соучастии соединение в одном производстве нескольких исков, именно: нескольких исков одного истца, направленных против нескольких ответчиков, или, наконец, нескольких исков нескольких истцов, направленных против нескольких ответчиков. Соединение исков, предъявленных несколькими лицами или против нескольких лиц, немецкие юристы называют субъективным соединением исков и отличают его от объективного соединения их, т.е. такого соединения, при котором нет соединения нескольких лиц на стороне истца или ответчика.

     Объективное соединение исков есть, следовательно, соединение исков одного истца, направленных против одного ответчика.

     При одних условиях соединение в процессе нескольких лиц в качестве истцов или ответчиков является возможным и желательным, при других невозможным. Где же провести границу между возможностью и невозможностью допущения соучастия? Разрешение этого вопроса должно, конечно, составить одну из главных задач нашего исследования.

     Во мнениях юристов по этому вопросу замечается большое разнообразие. Различно разрешается он и законодательствами. Все эти разнообразные мнения юристов и законодателей можно свести к двум главным системам: по одной - условия, при которых может быть допускаемо соучастие, должны быть указаны в законе, по другой - вопрос о возможности допущения соучастия должен разрешаться в каждом отдельном деле судом. Первой системы держатся многие немецкие юристы и законодательства немецкого типа (как дореформенные, так и общегерманский устав гражд. судопроизводства), второй - французское право. При том разнообразии в решении поставленного выше вопроса, какое встречается во мнениях, главным образом, немецких юристов и постановлениях немецких законодательств встречаются, конечно, системы более или менее отличающиеся от указанных типов их.

     Нам предстоит, таким образом, решить, которая из этих систем правильнее, т.е. которая дает возможность удобнее и полнее достигать тех целей, ради достижения которых закон допускает соучастие. Этим путем мы выработаем критерий для оценки той системы, которая проведена в нашем праве.

     После того как наукою было признано, что соучастие допускается законом ради достижения известных целей, разграничение условий, при которых допущение его желательно и тех, при которых оно невозможно, может производиться, а отчасти и производится независимо о выяснения сущности его, тем не менее, наше исследование было бы весьма неполным, если бы мы обошли молчанием этот вопрос.

     Таким образом, мы ставим себе также задачею выяснить сущность соучастия, но исполнение этой задачи возможно, конечно, лишь при том условии, если мы составим себе ясное представление о сущности гражданского процесса, так как соучастие есть одно из явлений в области последнего.

     Нам не пришлось бы так издалека подходить к разрешению вопроса о сущности соучастия, если бы вопрос о сущности гражданского процесса был решен в науке; но, к сожалению, этого нет: можно сказать, что он был поставлен на очередь впервые в сочинении Бюлова Prozesseinreden und Prozessvoraussetzungen, так как с этого времени возникла обширная литература, посвященная его разрешению. Но Бюлов не разрешил этого вопроса: он указал лишь путь, которым должны были бы, по его мнению, следовать юристы, стремясь к его разрешению. Это видно, между прочим, из того, что юристы, считающие себя его последователями, высказывают различные мнения по основным положениям его теории.

     Не разрешили этого вопроса, по нашему мнению, и последователи Бюлова. Находя, таким образом, необходимым сделать попытку выяснить сущность гражданского процесса, мы не можем положить в основание нашего исследования теорию Бюлова, так как находим ее ошибочною; но вместе с тем мы считаем необходимым, ввиду того значения, какое она имеет в современной науке гражданского процесса, рассмотреть ее возможно подробнее.

     К этому нас побуждает, между прочим, то обстоятельство, что противники ее, правда немногочисленные (Планк, отчасти Зейферт, Шульц и некоторые другие), касаются ее слишком кратко и, опровергая ее, спорят против положений, выставленных самим Бюловым, тогда как никто из ее последователей не принял ее, так сказать, в чистом виде и каждый из них, разрабатывая ее детали, допускает более или менее существенные отступления от положений, высказанных самими Бюловым, и различно понимает их смысл.

     Нам казалось поэтому бесцельным подвергать разбору одну теорию самого Бюлова: мы считали более полезным рассмотреть ее в связи с теориями его последователей, подвергавших его теорию подробной разработке, а во-вторых, выяснение причин различного понимания этой теории ее последователями и тех отступлений от нее, которые они допускают, лучше всего может показать, насколько и в чем именно она представляется несостоятельною.