ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К 1-МУ ИЗДАНИЮ

      Настоящее исследование есть мемуар, представленный в «Академию нравственных и политических наук». Его общий план и основные подразделения указаны программой, начертанной Академией. Для того, чтобы ознакомить с этой программой читателя, я не могу сделать ничего лучше, как привести слова, сказанные Ш. Жиро в заседании Академии 28 апреля 1866 г., по поводу той же программы.
      «Академия, по предложению своей законодательной секции – говорил Ш. Жиро – объявила конкурс на сочинение о Веллейановском сенатус-консульте, признавшем еще в первый век Римской империи недействительными обязательства, заключаемые женщинами в пользу других лиц. Академия предложила соискателям по конкурсу исследовать происхождение и изложить историю этого знаменитого акта, бывшего столько столетий законом всего цивилизованного мира и остающегося им еще во многих государствах Европы. Соискатели премии должны были определить настоящий характер этого закона как с политической, так и с чисто цивильной точки зрения. Им ставилась также задача показать, как Веллейановский сенатус-консульт стал необходимостью для римского общества. как он связался с традициями и законами Республики... Надо было проследить, далее, за судьбами этого сенатус-консульта в различных государствах, образовавшихся в Европе после распадения Римской империи; указать на испытанные им изменения под влиянием феодального, канонического и обычного права европейских муниципий; определить особенно применение этого сенатус-консульта во Франции и те варианты судебной практики, которых он сделался предметом в различных округах действия наших парламентов. Наконец, соискатели премии приглашались еще исследовать с экономической, политической и юридической точек зрения следующий вопрос: представляет ли восстановление системы Веллейановского сенатус-консульта какие-либо выгоды для современного общества. в смысле ли дополнения этой системой существующих учреждений, или замены ею тех положений, которые попали в наши законы в виду либо покровительства интересам женщины, либо ограничения ее гражданской правоспособности.
      Вдумываясь в эту программу, не трудно убедиться, что Академия предлагала исследовать не просто текст обыкновенного гражданского закона, которого содержание могло бы представиться, вдобавок, и ограниченным и специальным. Подымаясь мыслью на известную высоту, мы могли бы сказать, что едва ли какая тема заслуживает такого внимания со стороны друзей науки, как настоящая. И в самом деле, если Веллейановский сенатус-консульт представляется с первого взгляда только ограничивающим гражданскую способность женщины, и ограничивающим ее лишь на один специальный случай, когда она хочет вступить в обязательство для другого лица, то в действительности этот сенатус-консульт устанавливает новый принцип социального права и организации семьи. Данное им решение трудной задачи принимается также различными новыми народами, хранящими память о римском строе и заимствующими как его традиции, так и учреждения.
      На памятный конкурс, происходивший уже много лет тому назад и обогативший науку ценными работами, Академия поставила общий вопрос о политических условиях положения женщины. На настоящий конкурс она поставила специальный вопрос о гражданской способности женщины. Веллейановский сенатус-консульт не входил почти в первую постановку вопроса или затрагивался ею лишь мимоходом; он вошел целиком во вторую постановку, требующую обстоятельного исследования действительности гражданских обязательств женщины в пользу другого».
      Такая одновременно обширная и светлая программа могла быть указана и составлена только мастером науки, и исполнение ее во всем объеме требовало бы так же руки мастера. Но и писатель-новичок мог найти в ней верное руководство и твердую опору.
      Я встретил еще драгоценную помощь, о которой нельзя было бы умолчать, не винясь в своего рода неблагодарности. Уже 25 лет назад Академия предложила на конкурс, как упоминает об этом и Ш. Жиро, тему, аналогичную настоящей, и Эд. Лабулэ получил тут один из своих первых академических венков. Автор «Исследования гражданского и политического положения женщины» опередил меня во многих частях моего труда, и его эрудиция, на столько же глубокая, на сколько разнообразная, расчистила во многих отношениях и мой путь.
      Обращая мемуар в книгу, я должен был освободить его от множества цитат и деталей, имеющих чисто техническое значение. Это – единственное изменение, которое я позволил себе сделать в мемуаре, так как, несмотря на все его недостатки, я счел себя обязанным сохранить за ним ту форму, которая была, как бы, освящена самой Академий. Прикрытый ее высоким покровительством, я надеюсь встретить больше снисхождения и у читателя.

П. Жид