ВВЕДЕНИЕ

      Несколько лет тому назад работая над договором промыслового ученичества и неразрывно связанной с ним проблемой о конструкции так называемых смешанных договоров, я пришел к выводу о неправильности подведения таких договоров целиком под один какой-нибудь из признанных законодательствами типов договоров и о необходимости двусторонней, а в известных случаях даже многосторонней, конструкции их. Логическим выводом из этого положения, обоснованным мной в статье «Смешанные договоры и учения об отдельных обязанностях» (Право, 1911 г. № 47), явилось признание необходимости изучения отдельных обязанностей, как простейших основных элементов отдельных договоров. Дальнейшей моей задачей было попытаться осуществить этот вывод, установленный чисто дедуктивным путем, осуществить посредством фактической разработки отдельных обязанностей. Попыткой такой разработки и явилась моя статья «О возмездном отчуждении и приобретении вещей в собственность», напечатанная в Сборнике статей по гражданскому и торговому праву, посвященном памяти Г.Ф. Шершеневича, изд. 1915 г. Эта работа не только укрепила во мне убеждение в правильности сделанного мной ранее вывода, но вместе с тем обнаружила для меня огромную важность изучения отдельных элементов юридических институтов во всей ее широте. Для меня стало ясно, что как химик только тогда может считать себя изучившим известное вещество, когда разложит его на основные элементы и установит, что эти элементы из себя представляют, так и знание юриста догматика будет научным только тогда, когда он разложит каждый юридический институт на его основные элементы и будет знать юридическое значение каждого из этих элементов в отдельности. Без такого изучения отдельных элементов догматический анализ институтов почти всегда будет неточен, многие существенные вопросы останутся незамеченными и неразрешенными, а законодательная регламентация – случайной, противоречивой и казуистичной. Вместе с тем только изучение отдельных элементов даст дорогу для широких обобщений, для установления общих положений, а не является ли всякое знание научным только когда, когда оно будет обобщенным?. Все это вместе взятое и побудило меня попытаться в сравнительно более широком масштабе разработать указанную проблему, и результатом этой работы является настоящая книга.
      Здесь я должен сделать целый ряд оговорок. Прежде всего, я должен сказать, что, признавая огромную важность за изучением отдельных элементов юридических отношений, я совершенно далек от самообольщения, что, выпуская эту книгу, я данную проблему осуществил. Юридических институтов очень много, а отдельных элементов, из которых они состоят, пожалуй еще больше, между тем как я пытался изучить только один элемент – безвозмездность. Очевидно, сделанное мной является лишь ничтожной частицей того, что еще предстоит сделать. Поэтому, главная цель, которую я в данном случае имел в виду – это цель методологическая, состоящая в том, чтобы доказать, что можно изучать отдельные элементы, как это можно делать, и что даст нам такое изучение, как для догматики, так и политики права. Путь, которым я шел, в общих чертах следующий: определив понятие безвозмездности, я брал отдельные безвозмездные договоры (дарение, ссуду, поклажу, доверенность) и сопоставлял регламентацию этих договоров с регламентацией договоров, отличающихся от них исключительно моментом возмездности. Из такого сопоставления по методу различия у меня получилось, что некоторые нормы необходимо признать вызванными исключительно влиянием момента безвозмездности. Эти нормы я подверг дальнейшему анализу, состоящему в выяснении, находятся ли они в какой-нибудь зависимости от содержания того договора, для которого они установлены, или же никакой подобной связи (в смысле ratio legis) не существует, и нормы эти логически должны относиться ко всем безвозмездным договорам, какого-бы содержания они ни были. Так как у меня получилось, что большинство анализируемых норм является именно нормами последней категории, то отсюда уже с очевидностью вытекал вывод, что законодательства поступают глубоко неправильно, приурочивая эти нормы к тому или иному отдельному договору вместо того, чтобы придать этим нормам характер общих правил о влиянии момента безвозмездности в гражданском праве. Попытку формулировать эти общие правила я и сделал в последней главе данной книги.
      Такова общая схема работы
      При такой постановке вопроса, я считал излишним загромождать работу исследованием момента безвозмездности во всех важнейших иностранных законодательствах, а, кроме русского права, вел анализ, главным образом, на материале германского права, приводя французское и швейцарское законодательства лишь для освещения тех вопросов, которые возникали при исследовании законодательства германского и русского. Выбор свой я остановил на германском праве потому, что благодаря своей устарелости, один наш том десятый давал очень скудный материал, а из других законодательств германское является одним из наиболее новых и разработанных практикой и литературой, а эта его новизна и разработанность особенно рельефно подчеркивали, насколько оно в то же самое время является неудовлетворительным именно вследствие отсутствия надлежащего изучения отдельным элементов юридических отношений.
      Далее, должен я заранее предупредить читателя также о том, что заглавие данной книги не совсем адекватно ее содержанию, т.к. оно не охватывает всего влияния момента безвозмездности в гражданском праве, а ограничивается лишь областью, где момент безвозмездности играет наиболее важную роль – именно областью договорных отношений. Думаю, все же, что этот недостаток не особенно существенен, т.к. всякий исследователь легко может проделать остающуюся работу путем выяснения, какие из установленных мной общих положений о влиянии момента безвозмездности находятся в зависимости от договорного характера безвозмездного отношения, и какие не находятся, расширять же свое исследование я не считал необходимым, в виду его, главным образом, методологического характера.
      Наконец, последняя оговорка – это некоторая неполнота литературы, происшедшая вследствие того, что с июля 1914-го года, благодаря войне, мне пришлось довольствоваться тем материалом, который был собран мной во время последней заграничной командировки, и тем, который имелся в библиотеке Казанского Университета. Думаю, однако, что этот недостаток не мог существенно отразиться на работе в виду ее своеобразного характера.