ПРЕДИСЛОВИЕ

     Современное развитие государственной деятельности создает бесчисленную массу точек соприкосновения обывателя с органами власти и с органами хозяйственных предприятий казны. Существеннейшие интересы обывателей оказываются вверенными должностным лицам или поставленными в зависимость от действий этих лиц. При таких условиях, при несовершенстве всех человеческих учреждений вообще и при способности каждого человека совершать ошибки эти постоянные сношения обывателей с органами государства создают широкую возможность причинения убытков неправильными действиями должностных лиц, и, как это всем известно, на деле подобные убытки не редкость.
     Таким образом возникает вопрос, имеющий громадное практическое значение: на кого должны падать эти убытки? Должны ли они возмещаться государством? Или тем должностным лицом, которое причинило их своими действиями? Или, наконец, эти убытки должен безропотно переносить обыватель, и в них надо видеть несчастье, «которому человек подвергается или вследствие несовершенства своей природы или вследствие неисповедимых судеб Верховного Промысла», как это находила одна из наших законодательных комиссий?
     Несмотря на существенное жизненное значение этого вопроса, он все еще не получил научно обоснованного ответа. Попыткою дать такой ответ и является настоящая работа.
     Причина неразработанности вопроса, на кого должны падать убытки, причиненные неправильными должностными действиями, по-видимому, обусловливается тем, что разрешение этого вопроса само находится в зависимости от предварительного разрешения целого ряда других вопросов; некоторые из них входят в область гражданского права, таковы, напр.: что такое вообще возмещение и разложение вреда? При каких условиях возможна ответственность за чужие действия? Возможна ли и когда именно ответственность за простое причинение вреда без наличности вины? Другие же предварительные вопросы входят в область государственного права, напр.: что такое казна? В чем существо юридических отношений между чиновником и государством, с одной стороны, и между тем же чиновником и обывателем - с другой? Поскольку убытки причинены действиями органов самоуправления, необходимо выяснить, что такое самоуправление, в чем существо его отличия от коронной администрации.
     Несмотря на то что все эти вопросы давно уже останавливают на себе внимание науки права, по большинству из них не существует теории, которая бы пользовалась общим признанием, для того чтобы сознательно остановиться на какой-либо из существующих теорий и вообще для того, чтобы составить себе научно обоснованное мнение по всем указанным выше вопросам, относящимся к столь разнородным областям права, необходимо произвести работу, которая при современном состоянии науки для одного человека невыполнима.
     Таким образом, получается положение, по-видимому безвыходное.
     Но жизнь требует от науки теоретически обоснованного ответа на вопрос, какой порядок ответственности за убытки, причиненные должностными действиями. Соответствует существу дела и является справедливым и целесообразным.
     Нам кажется, что попытаться дать этот ответ можно.
     Специфическая особенность этого вида ответственности за вред по сравнению с тем видом ответственности, который вообще имеет в виду гражданское право, сводится единственно к тому, что тут к аналогичным имущественным отношениям привходит то условие, что убытки причиняются не частными лицами одним другому, а органом власти лицу, этой власти подчиненному. Поэтому общие начала ответственности за вред можно прямо заимствовать у цивилистов, взяв у них готовыми те теории, которые в данное время пользуются наибольшим авторитетом, - и затем эти общие начала следует так или иначе видоизменить, сообразно привходящим публично-правовым элементам рассматриваемого вида ответственности.
     Таким образом, дело сводится к установлению юридической природы отношений, существующих между государственною властью и ее органом, с одной стороны, и обывателем - с другой.
     Когда удастся установить юридическую природу этих отношений в делах той или другой категории (в делах фиска, в делах по осуществлению полномочий власти, в делах, порученных органам самоуправления) и когда затем удастся выяснить, как эта юридическая природа должна отразиться на порядке возмещения вреда, причиненного неправильными действиями должностных лиц, то можно будет дать действительно научно обоснованный ответ на вопрос, какой порядок ответственности за убытки, причиненные этими действиями, вообще является справедливым и целесообразным.
     Но помимо этой чисто теоретической точки зрения, ответственность за убытки, причиненные должностными действиями, может рассматриваться с точки зрения практической, во-первых, в смысле разрешения на почве ныне действующего права отдельных возникающих на практике случаев, а во-вторых, в смысле выяснения условий и способов немедленного осуществления того порядка ответственности, который представляется правильным с теоретической точки зрения.
     Разрешением на почве действующего права отдельных казусов мы задаемся лишь в немногих главах.
     Что же касается установления той ответственности казны за убытки, причиненные должностными лицами, которая нам кажется единственно правильною, то мы не можем считаем для России соответствующую реформу очередною.
     Не говоря уже о реформе политической, выдвинутой теперь на первую очередь, ближайшими затем задачами законодательства, очевидно. Являются предупреждение возможности нарушения прав обывателей в том размере, в каком это наблюдается в настоящее время, и устранение административного произвола, являющегося принципиальным отрицанием за обывателями всяких вообще прав. Само собою разумеется, что в ряду с неотложностью таких реформ то или иное усовершенствование порядка возмещения вреда, причиненного неправильными должностными действиями, может иметь в глазах законодателя лишь сравнительно второстепенное значение.
     Но хотя этот вопрос не нуждается в немедленном разрешении, мы считали практически целесообразным обратить на него внимании и положить у нас начало научной его разработки. В свое время он потребует своего разрешения, а та разработка вопроса, в которой приступают под давлением необходимости немедленного проведения какой-либо реформы, вряд ли может отличаться строгою научностью, а следовательно, и представлять практическую жизненную ценность.
     Наконец, поскольку в рассматриваемой нами области те или другие положения могут быть признаны твердо установленными наукою права, мы считали своим долгом применить их к разбору некоторых из проектов, рассматриваемых ныне в законодательном порядке.