ПРЕДИСЛОВИЕ
     Нельзя не признать, что в наш век, по современным условиям жизни и наук, в области христианского богословия все более и более выступает на первый план необходимость наукой защиты христианской истины, к каким бы вопросам знания или сторонам жизни эта последняя ни относилась, и что поэтому в различных родах богословских наук апологетические исследования необходимо получают теперь преобладающий интерес. Наш век есть век открытой культурной борьбы веры с лжеименною мудростию и в этом отношении он много напоминает второй и третий века христианства, - века упорной борьбы христианской церкви с языческою греко-римскою интеллигенцией. Как было тогда, так и теперь враждебные христианству партии все усилия направляют к тому, чтобы подорвать авторитет христианской религии во всех важнейших вопросах знания и жизни, и потому, естественно. Что вся совокупность учения христианства и все христианские установления сделались в последнее время предметом самых разнообразных возражений, сомнений и даже решительного отрицания. Одним из предметов, возбуждающих в наше время ожесточенные нападки и возражения, бесспорно, является институт церковно-христианского брака. Христианство, как известно. Признало за браком высокое нравственное достоинство и значение, сообщило ему высшее религиозное освящение, и христианская церковь, стремясь к тому, чтобы в жизни христианского общества брак имел наибольшее соответствие с христианским понятием о нем, издавна подчинила брак своей дисциплине и неуклонно заботилась о поддержании этой дисциплины. Таким образом, в христианстве брак изначала сделался церковным институтом, но это провозглашенное христианством высокое понятие о браке все чаще и чаще в последнее время стали называть устарелым, уже отжившим свой век воззрением, все больше и больше стали указывать на полную будто бы несостоятельность этого воззрения и перед «чистым голосом» природы, и перед судом разума и т.д.; а право церкви утверждать и поддерживать дисциплину брака стали называть незаконно ее присвоенным и всю церковную дисциплину стали считать только вредным насилием над естественною и нравственною свободой человеческой личности. Словом, институт церковно-христианского брака в последнее время стали отвергать как уже отжившее учреждение, совсем непригодное для современного состояния человеческой культуры, представить посильную апологию этого института и составляет задачу настоящего труда.
     Самое заглавие, какое мы дали нашему труду, в общем определяет тот план, какому мы следуем при выполнении нашей задачи: в своем исследовании мы рассматриваем брак 1) в самом его существе и 2) со стороны формы его заключения; отсюда все наше исследование естественным образом распадается на два главных отдела. Без сомнения, форма бракозаключения прямо определяется тем или другим взглядом на самое существо брака, и при христианском понимании брака представляется возможною только одна форма бракозаключения есть одно из существенных требований, прямо вытекающих из самого существа брака и христианского понятия о нем. Но на рассмотрении вопроса о форме бракозаключения в своем исследовании мы останавливаемся не вместе с рассмотрением других церковных и вообще нравственно-христианских требований относительно брака (что входит в содержание первого отдела нашего исследования), а посвящаем означенному вопросу в нашем исследовании целый самостоятельный отдел (второй), - делаем это ввиду того, что с возникновением в Западной Европе института гражданского брака этот вопрос сделался очень сложным и запутанным, и нередко этот вопрос становится совершенно независимо от вопроса о самом существе брака и от такого или иного взгляда на последний.
     В целом ходе нашего исследования мы держимся одного принятого нами приема. Сначала мы стараемся дать положительное раскрытие того или другого затронутого нами вопроса, относящегося к нашему предмету; потом подвергаем критическому рассмотрению те неправильные взгляды, какие существуют на известный рассматриваемый вопрос; таким образом, полемика ведется нами всегда, так сказать, попутно при последовательном положительном исследовании предмета. Отсюда естественно должно произойти то, что с различными неправильными взглядами на брак нам пришлось полемизировать в разных местах нашего исследования. Но соединить весь полемический элемент нашего исследования в одной целое и, как особую часть, отделить это от положительного раскрытия предмета нам представлялось неудобным, потому что тогда в полемической части неизбежно пришлось бы возвращаться к тому и повторять то, что уже должно было получить свое раскрытие в положительной части исследования; и, кроме того, самая полемика прямо не примыкала к положительному рассмотрению той именно стороны предмета, относительно которой существуют те или другие рассматриваемые неправильные взгляды. Вообще же, во всяком сколько-нибудь спорном вопросе положительный и критический методы рассмотрения так тесно связаны между собою, что один является прямым и необходимым дополнением другого и - при применении одного без другого - рассмотрения известного вопроса необходимо лишалось бы должной полноты и оставляло бы впечатление какой-то недоконченности и, если можно так сказать, недоговоренности.
     В последовательном ходе нашего исследования нам приходилось затрагивать очень многие и очень разнообразные частные вопросы - преимущественно эротического характера. Мы никогда не уклонялись от посильного рассмотрения каждого затронутого вопроса. Но если, быть может, наше рассмотрение всех затронутых нами вопросов не всегда отличается должною обстоятельностью и желательною убедительностью, то извиняющею нас причиною этого может служить самое множество и разнообразие этих вопросов, при котором, разумеется, было очень трудно овладеть надлежащим образом каждым отдельным вопросом. Но, с другой стороны, мы и сами не желали и избегали вдаваться в подробности рассмотрения каждого, возбуждаемого ходом исследования, какого-нибудь частного вопроса, старясь о том, чтобы без особенной нужды не уклоняться далеко от главной нити исследования и не внесть во все содержание его некоторой, так сказать, разбросанности.
     Feci, quod potui.