ПРЕДИСЛОВИЕ

      В ближайшем будущем предвидится сильное возрастание интереса к отечественной истории последнего столетия, а вместе с тем и посвящение молодых и свежих сил нашей интеллигенции ее изучению. История России, в особенности XVII и XIX столетий настоятельно требует расследования, иначе невозможно сознательное отношение к будущему общественному развитию нашего отечества.
      Рамки настоящего труда, предлагаемого снисходительности читателя, определяются его заглавием; мне хотелось представить возможно полную картину истории дворянского сословного управления (1762-1855 годов), его юридического положения и отношения к нему дворянства. Но рядом с этим стоят и другие вопросы истории «благородного» сословия, вопросы настолько тесно связанные с первым, что полное выделение их представляется нежелательным, если не невозможным. Мне силою необходимости пришлось остановиться на вопросе отношения дворянства к его сословным интересам и разработать его параллельно с основной задачей труда. Менее подробно исследован другой смежный вопрос истории дворянства - отношения этого сословия к выборной службе, положение последней и ее историческое и общественное значение в изучаемом периоде. Последний вопрос не исследован детально; в данном случае мне хотелось дать не столько историческое развитие институтов выборной службы, сколько историю отношений к ней дворянства, рисующую нам весьма картинно направление интересов, стремлений и вожделений названного сословия.
      Кроме того мне пришлось уделить значительное место взглядам царствовавших Императоров на дворянство и его государственное значение; история дворянства слишком тесно связана с миросозерцанием отдельных государей; убеждения и идеалы последних слишком глубоко отзывались на судьбе этого сословия; как, надеюсь, убедится читатель, история дворянства находилась в постоянной и тесной зависимости от личностей монархов, вследствие чего полное освещение его судеб невозможно без изучения отношений к нему Императоров.
      Приступая к исследованию отечественной истории XVIII и XIX столетий с полным сознанием трудности дела, я все-таки был, в течение работы, поражен тем обилием научного и общественного материала, который и по сей день остается не только необработанным, но и совершенно неизвестным нашему обществу.
      Обстоятельство это конечно усугубляло трудности, с которыми приходилось бороться; оно же явилось причиной некоторого изменения в плане и задаче работы. При том неисчерпаемом количестве необработанного общественно-исторического материала, с которым приходится иметь дело историку XVIII и в особенности XIX столетий, мне уже в самом начале работы стала ясна невозможность дать полную историю дворянского сословия за столетие 1762-1855 годов. Такое полное исследование развития и жизни одного из важнейших элементов нашего государственного строя должно с одной стороны потребовать десятка лет работы, с другой же заняло бы не один том убористой печати.
       Но исследователь не имеет, конечно, права пугаться обилием материала. Если он и не в состоянии сразу дать всеобъемлющей картины какой-нибудь отрасли общественной жизни, он всегда может, хотя бы отчасти, прочистить путь для других, последующих работ. В этом, и только в этом, вижу я задачу своего настоящего труда. Мне силою необходимости пришлось поставить рамки работе, и рамки, которые могут показаться читателю в некотором отношении узкими; задача историков России будет заключаться в дальнейшей обработке того непочатого угла общественно-научного материала, в который по обстоятельствам политическим почти не заглядывал до настоящего времени глаз ученого. Мне лично остается только надежда, что последующим работникам в этой области мой труд может послужить хоть малым подспорьем. Руководствуясь одной лишь этой мыслью, я с особым вниманием отнесся к библиографическим указаниям, отмечая использованные мною источники, и вместе с тем всегда старался, насколько то психологически возможно, оставаться на чисто объективной точке зрения. Основным принципом всякого исторического исследования должно по моему глубокому убеждению всегда быть исключение этической оценки, насколько это допускается человеческой психикой; его я постарался придерживаться в продолжение всей моей работы; насколько же он последовательно проведен, судить конечно не мне.
       В заключение должен выразить здесь мою глубокую благодарность моему руководителю и наставнику, профессору И.А. Ивановскому, которому я обязан не только моими знаниями в области государственных наук, но и интересом к науке вообще.
      Равно должен я искренно поблагодарить библиотекаря С.-Петербургского университета А.Р. Крейсберга и его сотрудников, всегда сердечно и отзывчиво готовых помогать работающим на поприще науки.