ПРЕДИСЛОВИЕ

     Признанные восточным и западным христианством семь вселенских соборов обнимают период времени от 325 г. До 787 г. Христианской эры; но в интересах исторического исследования по вопросу, составляющему предмет предлагаемой монографии, необходимо расширить этот перечень почти до начала X в. Во второй половине IX столетия состоялись церковные соборы на Востоке при таком же участии Запада в этих соборах, какое принимал этот последний в соборах вселенских 328-787 гг., хотя вторая половина IX в. является исследователю уже со всеми признаками разрыва и взаимного отчуждения между восточным и западным христианством. Соборы IX столетия сами называли себя вселенскими и были признаны таковыми, - Собор 869 года на Западе, где за ним и установилось навсегда это признание, - Соборы 861 и 897 гг. на Востоке, где им не удалось удержать за собой навсегда авторитет вселенских соборов. Однако, и по взгляду современных греков, Собор 861 г. (двукратный) и Собор 879 г. (Собор в церкви св. Софии) стоят рядом с вселенскими соборами, не входя, правда, в седмеричное число их и не нарушая этого седмеричного числа, но в то же время перевешивая своим авторитетом авторитет поместных соборов, хотя каноны этих последних утверждены соборами вселенскими и признаны были ими как бы за собственные каноны. Этот взгляд красноречиво высказался в афинском издании канонического сборника: _____ , 1854, издатели которого поместили каноны соборов IX в. в том же томе, в котором изложены каноны соборов вселенских, а не в конце следующего тома, где должна бы была отвести им место хронология. Взгляд издателей канонического сборника и даже взгляд современной греческой церкви, если бы первые были верными выразителями последнего, на соборы IX в., не должен быть, конечно, смешиваем с общеправославным взглядом. Но и канонических сборниках других православных церквей постановления двух соборов IX в. заняли место в ряду канонов, которыми должна руководиться церковная жизнь, а с самим словом «канон» в обыденном словоупотреблении соединяется понятие о церковном законодательстве, выработавшемся и установленном в период вселенских соборов. Для церковного суда и для церковной юрисдикции, в особенности, конец девятого именно века и начало десятого имели чрезвычайно важное значение. Законодательство императоров македонской династии, в особенности новеллы Льва Мудрого, для церковной юрисдикции по одному весьма важному роду дел - по делам брачным - заложили крепкую основу слиянием церковного брака с гражданским браком, и позднее Алексею Комнену пришлось лишь формулировать выводы, вытекавшие из законодательства Льва и дать законодательное выражение и законодательную санкцию тому, что установилось в практике церковной, на основании законодательства Льва. Следовательно, ограничивая период вселенских соборов концом VIII в., исследователь должен бы был обойти один из важнейших предметов церковной юрисдикции - брачные дела, принадлежность которых церковному суду, однако, выводится обыкновенно из канонов, чем, следовательно, предполагается существование церковной юрисдикции по делам брачным в период вселенских соборов. Таким образом, обойти юрисдикцию по делам брачным, при обозрении круга ведомства дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских соборов, значило бы оставить невыясненным один из важнейших предметов церковной юрисдикции, а чтобы не обойти этого предмета, чтобы определенно установить не существование такой юрисдикции в период вселенских соборов, необходимо указать на то законодательство, в силу которого она возникла.
     Каноны, если рассматривать их отвлеченно от места и времени их происхождения, легко могут быть истолкованы не в том смысле, какой они имели в свое время. Исследование по вопросу о том, какой объем имели судебная власть и юрисдикция церкви в период вселенских соборов, могло бы повести не к плодотворным каким-либо научным результатам, а к схоластической и даже софистической логомахии, если бы исследователь, на основании одних лишь канонов, вздумал предоставить судебную практику церкви в период вселенских соборов, не обращаясь к светскому законодательству и к тем свидетельствам церковной истории, которые могут осветить тот или другой темный и сомнительный вопрос. Но и этого мало. Всякое историческое исследование в области церковной жизни давно прошедшего времени, будет ли это история жизни церковной вообще, или история церковного права, или, наконец, история отдельного церковного института, было бы неполно и далеко не в надлежащем свете представляло бы исследуемый вопрос, если бы исследователь ограничился только восточною церковною историей, не составляя ее с западной.
     Автор этого исследования желал привнести в ясность тот круг предметов, в котором вращались церковный суд и церковная юрисдикция в период вселенских соборов, обращаясь за ответом на исследуемый вопрос не к канонам только, но и к светскому законодательству, к свидетельствам из церковной истории и к западному церковному праву периода вселенских соборов, насколько то и другое и третье представлялись необходимыми в интересах исследования. Правда, от желания до осуществления его бывает нередко очень далеко; но не менее верно и то, что в мало разработанной области, какова область православного церковного права, единичные усилия, хотя бы и не увенчавшиеся полным успехом, облегчают для позднейших исследователей дальнейшие работы в этой области, может быть, более плодотворные для науки, чем это исследование.

Н. Суворов
10 мая 1884 года
г. Ярославль