ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ К ПЕРВОМУ НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ

Письмо автора к профессору Фр. Либеру в Нью-Йорк.

     Ваша счастлива мысль редактировать для американской армии военное право вкратце, в виде походной инструкции и таким образом обуздать по возможности дикие страсти войны предписаниями права, впервые возбудила во мне намерение изложить начала международного права в форме кодекса. Ваша полевая инструкция получила, благодаря авторитету Линкольна, официальную санкцию, немыслимую для моей книги, которая может иметь авторитет лишь настолько, насколько современный цивилизованный мир признает в ней согласное со временем и верное выражение своего правосознания, и поскольку власть обращает внимание на общественное мнение.
     По моему мнению, новейшая наука права отстала в одном отношении от успехов, сделанных юридическою практикой. Она слишком долго сосредоточивала свое внимание на прошлом и поэтому упустила из виду движение жизни к будущему. Та истина, что современное право есть право историческое, сложившееся и поэтому в существенных своих чертах должно быть объясняемо на основании прошедшего, должна быть дополнена другою истиною, что в то же время современное право еще развивается и признано следовать в своем развитии за развитием жизни человечества. Многие из наших товарищей юристов не могут освободиться от рутинного взгляда на право, как на неизменную неподвижную систему твердых, внешних законов, ограничивающих деятельность человека. Они представляют себе право в виде шпалер, к которым садовник подвязывает вьющееся растения, в виде ножа, которым он отрезает увядшие побеги. Наука с трудом пробивает себе путь к новому, более глубокому воззрению, что право есть живой порядок в самом человечестве, а не мертвый, лежащий вне его, что только живое, а не мертвое право способно жить и развиваться вместе с народом. Менее всего указанное выше ложное представление мертвого в себе права применимо к изложению международного права, которое еще нигде не достигло полной законченности, а находится в могучем, неудержимом движении. Чтобы выполнить свою высоко нравственную и духовную миссию - освещать своим светочем пути человечества, наука должна решительнее, чем доныне признать и проводить в жизнь право естественного роста народов и государств, право развития человечества и право развивающейся в своем поступательном движении жизни.
     Поэтому мне кажется, наука права не может ограничиваться простым записыванием тех правовых положений, которые получили признание уже в прежние времена, но она должна первая выражать правовое убеждение настоящего времени, и способствовать, таким образом, его признанию и проведению в действительную жизнь. Чем чувствительнее недостаток законодательных органов, служащих дальнейшему развитию международного права, тем менее наука имеет права отказаться от такой задачи.
     Конечно, она должна остерегаться упреждения будущего. Она не должна провозглашать незрелые идеи, как действительные положения права, не должна даже в том случае, если она ясно предвидит их осуществление в будущем. Право, как нечто живое, всегда современно, и этим оно отличается от права прошлого времени, которое уже не существует, так и от права будущего, которое еще не сложилось. Как прошедшее, так и будущее живут лишь постольку, поскольку они соприкасаются и плодотворно соединяются в настоящем.
     С этой точки зрения я взглянул и на свой труд. Великие события прошлого (1866-го) года подкрепили меня в этом убеждении. Тут нам пришлось быть свидетелями прискорбного факта - что во имя устарелого и неспособного к жизни союзного права (Bundesrecht) всеми силам хотели помешать естественно необходимому развитию немецкой нации и ее политическому объединению. Мы слишком долго страдали от злоупотреблений права, направленных к умерщвлению жизни. Но теперь, когда, наконец, благодаря Богу, победы Пруссии свергли этот фальшивый авторитет мертвого права, и доставили свободу делу обновления политического устройства Германии, немецкая наука не может долее медлить, но должна открыто выступить представительницей права на развитие как отдельных народов, так и всего человечества.

Гейдельберг, сентябрь, 1867

ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ КО ВТОРОМУ НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ (ВТОРОЕ ПИСЬМО ЛИБЕРУ)

     С тех пор, как эта книга по международному праву вышла в свет, важные события преобразовали Европу.
     С легкомысленною заносчивостью начата была ужасная война между Францией и Германией. Немецкие победы имели своим следствием падение Наполеоновской империи и отклонение притязаний Франции на верховное руководство политическими делами в Европе, потерю Эльзаса и Лотарингии для Франции и обратное приобретение их Германией, падение церковной области, присоединение Рима к современному итальянскому королевству, объединение германского народа и возрождение германской империи. Нас радует, что эта современная германская империя совершенно отлична от прежней средневековой «римской империи германской нации». Германский император не заявляет, подобно прежним римским императорам, высокомерного притязания на imperium mundi. Он не желает более ни управлять Италией, ни господствовать над другими народами и государствами. Он, напротив, признает полную независимость и свободу и за другими государствами. Служа крепким залогом для европейского мира, он не угрожает ничем европейским народам. Он отказывается и от средневековой advocatia ecclesix, а через это и от всякого слияния своей политики с папскою. Он, напротив, обеспечивает различным исповеданиям и каждому отдельному лицу свободу совести и духа. Божественно-человеческий свет которой тщетно пытался погасить Ватиканский собор. Мы очень хорошо понимаем, что с новым, высшим положением немецкого народа увеличились и обязанности последнего относительно человечества. Нам чужда варварская племенная ненависть; мы охотно признаем, что и французский народ имеет великие заслуги перед человечеством и призван оказать еще другие в будущем. Мы не видели бы успеха в том, если на самом деле, как многие опасаются, немецкое высокомерие вытеснило бы и заменило собою французское тщеславие.
     Но в этой войне в ужасающей степени проявились недостатки и слабость международного права. Часто даже между офицерами обеих армий, мало того, даже в высших кругах и между высокообразованными людьми обнаруживалось ужасное незнание международного права. Сделано было множество промахов, которые объясняются не одним только намерением, и не слепою к требованиям права силою ненависти или ярости, но которые верно не имели бы места, если бы более были распространены сведения по международному праву. Поэтому крайне необходимо, чтобы международное право, и в особенности право войны и нейтралитета тщательно изучались в военных учебных заведениях. Также Европа не должна во имя своей чести долее медлить последованием за примером Америки, и дать офицерам и солдатам печатные служебные инструкции, в которых заключались бы сжато и точно изложенные главнейшие положения права. Общепринятое преподавание библии в народных школах и в семье действует в этом отношении скорее вредно, чем полезно, потому что в ветхом завете картины варварской и крайне жестокой практики изображаются еще как угодная Богу необходимость. Ни облагораживающий дух христианства, ни современная гуманная цивилизация не могут получить полной силы, если на них не будет обращено внимание уже в школе.

Гейдельберг, 1 октября 1872
Блюнчли