ПРЕДИСЛОВИЕ
 

     Около 25 лет тому назад многие евреи, большей частью солдаты, были обвинены,  в Саратове, в умерщвлении двух христианских детей, с намерением воспользоваться их кровью для религиозных целей. По поводу этого обстоятельства, при министерстве внутренних дел была учреждена, по Высочайшему повелению, особая комиссия, на которую возложено было двоякое поручение. Во-первых, она должна была рассмотреть отобранные у обвиняемых, в большом количестве, еврейские книги, манускрипты и письма, - не найдутся ли в них такие данные, которые могли бы послужить доказательством правильности обвинения. Вторая задача комиссии заключалась в исследовании вопроса: употребляют ли евреи вообще, или какая-нибудь секта между ними, христианскую кровь для каких бы то ни было религиозных или других целей? Председателем комиссии назначен был Александр Карлович Гирс, ныне товарищ министра финансов, в то время состоявший чиновником по особым поручениям при министерстве внутренних дел. Членами комиссии были: протоирей Герасим Петрович Павский и Федор Федорович Сидонский; кроме того, профессор древнееврейского языка при здешней духовной академии, Василий Андреевич Левисон, и я. Первые два члена комиссии заявили, что они понимают только библейский язык и незнакомы с послебиблейскою литературой евреев и что, они не в состоянии заняться чтением упомянутых книг. На этом основании рассмотрение задержанных книг, рукописей и писем было поручено Левисону и мне.

     Ф.Ф. Сидонский, который, по собственному признанию, не знал послебиблейской литературы, дал отзыв весьма бессодержательный и несочувственный евреям, в котором заключались только выдержки из немногих общеизвестных сочинений, направленных против евреев. В своем отзыве он ссылался на мнения некоторых невежественных, крещеных евреев, о которых будет еще речь впереди. Я представил тогда председателю комиссии подробное и полное возражение на отзыв Сидонского; против моего возражения Сидонский не отвечал. Отзыв Левисона, благоприятный для евреев, был гораздо подробнее и основательнее. Он ссылался. Особенно, на защиту отцов церкви против подобного же вымышленного обвинения, взведенного на христиан первых столетий. Мой отзыв, в благоприятном для евреев смысле. Занимал около 100 листов.

     Впоследствии я обработал свой отзыв, значительно дополнив его, и напечатал в 1861 году сначала в «Библиотеке для чтения», а затем отдельным изданием под заглавием «О некоторых средневековых обвинениях против евреев; историческое исследование по источникам» (СПБ. 1861 г., 216 стр.)

     Найти журнал для помещения в нем моего исследования было в то время довольно трудно. Редакторы, правда, охотно принимали тогда статьи в пользу евреев; в то время это считалось даже делом чести - Tempora mulantur et redactors mutantur in illis, - но от такой длинной статьи или совсем отказывались, или соглашались поместить ее под условием разверстания по двенадцати книжкам журнала. Я, поэтому, считал особенною любезностью со стороны редакции «Библиотеки для чтения», что она согласилась отпечатать мое исследование в 4-х книгах журнала сряду, без перерыва.

     Все ли, которым я роздал книгу, читали ее, конечно, знать не могу; но многие из них благодарили меня, сказав, что я им открыл глаза. Печать же наша, напротив, не обратила на нее никакого внимания. Сколько мне лично известно и сколько я мог узнать от других, все наши журналы, как ежедневные, так и месячные, прошли ее совершенным молчанием, хотя она с одной критической и юридической точки зрения заслуживала некоторого внимания.

     Когда я в какой-либо книге нахожу сведения, относящиеся к предмету, о котором я однажды писал, то я его себе замечаю. Таким образом, у меня собралось в течение 18 лет много заметок о предметах, содержащихся в настоящей книге. Когда в 1876 году появилась книга Лютостанского и произвела такую сенсацию между невеждами, меня стали приглашать, как христиане, так и евреи. Предпринять второе издание моей книги, отведя в ней должное место и разбору труда Лютостанского. Я долго отказывался потому, что такой труд сам по себе представляет весьма мало привлекательного и, притом, отнимает время, необходимое для моих прямых занятий. Но когда началось кутаисское дело, то я сам сознал необходимость нового издания моей книги, особенно в виду того, что лица, долженствующие иметь в этом деле важный голос, противопоставляли лубочную книжку какого-нибудь Лютостанского моей книге. Я подумал, что высшею целью ученого, не смотрящего на науку, как на дойную корову, должно быть, распространение света и истины и борьба против суеверия и предрассудков. Таким образом, я решился, отложив на некоторое время свои любимые занятия, приняться за второе издание. Прежде всего, я обработал накопившееся в течение 18 лет заметки, просмотрел, насколько было возможно, источники, которыми прежде пользовался, исправил и дополнил разные места, прочитал много новых источников, появившихся после первого издания, или  недавно сделавшихся мне доступными, и со скорбью, мне пришлось убедиться, что мой добросовестный труд остался у нас в России почти не замеченным, «так как несмотря на то, что некоторые, единичные личности читали мою книгу, существенное содержание ее, однако, не проникло в публику, что может быть достигнуто только посредством объявлений и журнальных отзывов. Существование этой книги осталось, таким образом, неизвестно огромному числу читающей публики и какой-нибудь Лютестанский в 1876 году осмелился сказать в своей пресловутой книге, что «в русской литературе последнего полувека наш труд представляет едва ли не первый и единственный образчик сочинения, которое специально рассматривает вопрос об употреблении евреями христианской крови для религиозных целей».

     Дай Бог, чтобы нынешняя новая обработка моей книги обратила на себя более внимания, чем первое ее издание, и чтобы мне удалось уничтожить в России давно уже исчезнувший в Западной Европе старый, опасный предрассудок, жертвою которого сделалось столько невинных. - Если это мне удастся, тогда скажу: «я не даром жил на свете».
 

Автор

С.-Петербург

В Январе 1880 г.