Тысяча лет назад, 2 сентября 911-го года, между Русскими и Греками был заключен мирный ряд, известных под именем договора Олега.
     По нашей летописи этому договору предшествовал поход Олега на Царьград в 907 г. и заключенный им тогда первый договор с Греками. Однако в достоверности летописного известия об этом договоре некоторые исследователи сильно сомневаются и, таким образом, первым несомненно достоверным договором между Русскими и Греками следует считать второй договор Олега 911-го года.
     Как известно по летописи, вслед за этим договором последовали дальнейшие договоры - Игоря 945-го года и Святослава 971-го года, завершившие собой походы наших князей на Византию, Игоря в 941- м и 944-м годах и Святослава в 967-968 и в 971-м годах.
     Византийские источники, не зная ни одного из этих договоров, в то же время упоминают о договоре Святослава с императором Никифором, заключенном, по всей вероятности, по случаю приглашения Русского князя на Болгар.
     Существовали ли договорные отношения до времени Олега и заключались ли договоры после Святослава - источники не говорят. Правда, Бертинская летопись приводит любопытный рассказ о том, что в 839-м году, вместе с послами Византийского императора Феофила, к Людовику Благочестивому прибыли какие-то Россы, приходившие в Царьград от имени всего Хакана, но до сих пор не разрешен спор - может ли быть отнесен этот рассказ к нашей Руси. В то же время источники дают определенные сведения о походах Русских на Византию до времени Олега и в последующий за Святославом период. Из них мы знаем о нападении Аскольда и Дира на Царьград в 860-м году, о предприятиях Владимира Святого, наконец, о походе Владимира Ярославича в 1043-м году.
     Последним неудачным походом завершается стремление Русских к Византии. Домашняя усобица и борьба со степью - с Печенегами, а затем с Татарами - заставляют надолго забыть об историческом пути в греки».
     Может быть, самый факт военно-походных движений на Византию говорит за то, что кроме приводимых нашею летописью договоров, существовали и другие, до нас не дошедшие. В подтверждение этого возможно принять косвенное указание договора Олега, что подобный договор был и до времени Олега. Но, отказываясь от предположений, как бы они сами по себе не были вероятны, мы должны остановиться на втором договоре Олега, как на первом вполне достоверном и датированном нашем дипломатическом акте и как на древнейшем, обильном содержанием памятнике русского права.
     Но мысли директора Московского Археологического Института Александра Ивановича Успенского этот памятник с предшествовавшим ему по летописи договором 907-го и описанием похода Олега на Царьград, мы издаем ныне фототипическим способом, в величину подлинника, по Ипатскому списку летописи. Список этот, один из двух старейших, судя по характеру письма и по водяному знаку бумаги, должен быть отнесен к первой четверти XV века. Повесть временных лет, куда входят договоры с Греками, была издана по этому списку Археологической комиссией в 1871-м году, фотолитографическим способом, но издание это ныне распродано, фототипического же издания пока выпущено не было и первым таким изданием является предпринятое нами.
     Предназначая наше фототипическое издание для занятий в семинарии, мы его не сопровождаем объяснениями, необходимыми при чтении памятника, так как эти объяснения, как в отношении языка и палеографическом, так в отношении историко-юридическом даются обычно преподавателем при ведении занятий. Но мы полагаем целесообразным, при нашем фототипическом издании, дать текст летописного рассказа о договорах Игоря и Святослава и предшествовавших заключению их походов Русских на Византию, так как для всестороннего уразумения нашего памятника и надлежащей его оценке, необходимо знакомство и с этими договорами. Поэтому, включая фототипическое издание в первую часть нашего труда, мы во второй его части приводим текст договоров Игоря и Святослава и походов их на Византию, сопровождая этот текст примечаниями, в коих приводим объяснения, необходимые, по нашему мнению, при самостоятельном чтении памятника, вне семинария. Надо заметить, что русский текст договоров, несомненно, являясь переводом с византийского языка и сохраняя особенности оригинала, должен был внести много непонятного для русского читателя. К тому же перевод был сделан, по всей вероятности, не русским, а обычным в старое время знатоком греческого языка - болгарином. Затем, как полагают исследователи, внося договоры в свой летописный свод около XII века, составитель свода едва ли имел в руках вполне исправный, первостепенный список договоров. И, наконец, мы знаем договоры не по своду XVII века, а по летописным спискам конца XIV-го и начала XV века. Не раз, переписывая летопись на протяжении XII-XV века, писцы, благодаря опискам и ошибкам, конечно, еще более затемняли смысл многих мест договоров и может быть искажали его.
     Приводя то или другое объяснение в примечаниях, мы пользовались указаниями профессора Александра Никитича Филиппова, принявшего на себя труд общего руководства по настоящему изданию, а также указаниями профессора Романа Федоровича Брандта в отношении языка памятника и его палеографических особенностей.
     В заключение позволяем себе остановиться на дате второго договора Олега. Шлецер датировал договор 912-м годом. Последующие исследователи стали относить памятник к 911-му году, и этой даты держится большинство современных нам ученых. Договор заключен «месяца сентября во 2-ой, а в неделю 15-ю, в лето создания миру 6420-е». 2-е сентября 6420 года при мартовском счете будет 2-м сентября 912-го года, при сентябрьском - 2-м сентября 911-го года. Какого счета держались при заключении договора? Договор был заключен в Византии, а в Византии в X-и веке держались сентябрьского года. Трудно допустить, чтобы летописец, занося договор Олега в свою летопись, перевел год на мартовский счет, которого он в XII-м веке мог держаться сам. За дату 911-го года говорит и то соображение, что упоминаемый в договоре император Лев умер в мае 912-го года, впрочем, сторонники даты 912-го года указывают, что упоминание в договоре имени Льва может быть свидетельствует лишь о том, что само договорное соглашение последовало еще при жизни императора. Разрешению спора и дате может помочь анализ самой формулы даты. В договоре указано, что заключение его состоялось в 15-ю неделю. Однако 2-е сентября никак не могло прийти на 15-ю неделю. Кроме того, византийцы вводили постоянно в формулу даты индикт, а не неделю. Это дало основание Н.В. Степанову заключить, что слово неделя в летопись вошло ошибочно, вместо слова индикт. А если это так, то 2 сентября 6420-го года с индиктом 15 есть 2-е сентября 911-го, а не 912-го года.

Н. Маркс