ОТ АВТОРА

      Появлению в печати настоящего труда по Истории Кубанского войска предшествовала своя собственная маленькая историйка.
     Еще в 1901 году наказанный атаман Кубанского казачьего войска Я.Д. Малама предложил профессору Д.И. Эварницкому составить Историю Кубанского казачьего войска. В ноябре того же года профессор условно ответил, что он мог бы взять на себя труд, но не раньше, «как через 2 года». В 1902 году было повторено предложение профессору. На этот раз Д.И. Эварницкий, ссылаясь на неотложность своих собственных работ, решительно отказался от составления Истории Кубанского казачьего войска.
     Освободившись в это время от постоянных занятий в Воронежском земстве, я переехал на Кубань, и Я.Д. Малама предложил мне, как кубанскому казаку, составить историю родного войска. Предложение это было принято мною.
      Нужно было выработать условия, на которых могли бы вестись работы по истории.
     Письмом от 10 января 1903 года начальник штаба Кубанского казачьего войска Г.О. Богданович установил два следующих положения для предложенного мне труда.
     Первое, чтобы история войска была составлена согласно указаниям военного министра по этому вопросу.
     И второе, «что бы историческому исследованию о возникновении Кубанского казачьего войска было предпослано исследование о народностях, населявших территорию нынешнего Кубанского войска».
     Исходя из этих положений, я составил программу Истории Кубанского казачьего войска и записку о постановке предстоящих работ, преимущественно в первой их стадии - при подготовке материалов для истории.
     По вопросу о программе я всецело разделял точку зрения бывшего военного министра генерала Куропаткина. Указывая на общие вопросы, долженствующие лечь в основу истории казачьих войск, генерал Куропаткин высказался в том смысле, что составители истории отнюдь не должны были стесняться перечисленными им вопросами, но повести дело шире, сообразно с местными условиями каждого казачьего войска. Предложенной мною для «Истории Кубанского казачьего войска» программе я придал в своей записке «характер лишь условного, вспомогательного, а не предрешающего документа», такого акта, который «не связывал бы самостоятельности составителя истории ни в подготовительных работах, ни, тем более, при самом составлении истории». Существенные трудности, по моему мнению, должны были заключаться в подготовленных для истории работах.
      Наряду с многочисленными печатными источниками, главная масса материалов для истории Кубанского войска и казачества хранилась в пыльных связках архивов 1) Северного Кавказа - в Екатеринодаре, Ставрополе, Владикавказе, Георгиевске, Кизляре и др., 2) Закавказья - в Тифлисе и 3) целого ряда городов России - в Одессе, Астрахани, Новочеркасске, Екатеринославле, Воронеже, Харькове, Москве, Петербурге, и пр. В отдельных архивах дела исчислялись десятками и даже сотнями тысяч, а каждое дело заключало в себе от нескольких листов до тысячи и более. Особенно много материалов хранилось в Кубанском областном архиве, в котором числилось приблизительно до 100 000 дел, в среднем около 100 листов в каждом, т.е., по крайней мере около 10 000 000 листов, написанных большею частью старинным или плохо разборчивым почерком.
     Таким образом, чтобы дать основательный по истории труд, как требовал того военный министр и местные представители Кубанского войска, предстояло исполнить колоссальную, непосильную для одного лица, работу. При обширной программе, обнимавшей историю и предысторию края, притом края такого чреватого событиями в прошлом, как Северный Кавказ, требовалось затратить непомерное количество труда, прежде всего на чтение и извлечение архивных документов. «Труд этот, категорически было заявлено мною в записке 15 марта 1905 года, положительно непосилен ни для единичных лиц и частных начинаний, ни для конкурса». Требовалась целая группа лиц, чтобы общими усилиями извлечь, возможно быстрее, архивные материалы и подготовить их для составления истории.
     Опыт организованной таким образом работы был уже в моей практике. В течение двух лет, под моим руководством, группою в шесть лиц были извлечены из 14 архивов Воронежской губернии материалы для Истории Воронежского земства и, на основании этих материалов, составлена была история свыше 60 печатных листов, удостоенная Императорской Академией наук полной премии имени Императора Александра II. Вот этот-то опыт, одобренный высшим ученым учреждением, я предложил повторить и при составлении «Истории Кубанского казачьего войска».
     Предложение мое было принято войсковым начальством, соображения, изложенные в моей записке от 15 марта 1903 года, были просмотрены и утверждены последовательно Кубанским Областным Правлением, Войсковым Атаманом в Тифлисе, Главным Управлением казачьих войск и Военным Советом.
     Пока шла переписка о сметных назначениях, мне дан был аванс из войсковых сумм и я приступил к работам, приглашая на первый раз таких лиц, из которых, ко времени утверждения сметы, можно было бы составить организованную партию работников.
     Само собою, разумеется, что, в видах наибольшей успешности дела, необходимо было, чтобы одни и те же лица произвели выборку в архивах материалов, что называется, от начала до конца, с первых годов каждого события и до последних его дней. В противном случае неизбежно должны были произойти в работах упущения, ошибки и замедления. Чтобы парализовать неблагоприятные в этом отношении условия, я пригласил для работ несколько лиц, с расчетом на постоянное участие их, как в извлечении архивных материалов, так и в подготовке последних для составления истории.
     К сожалению, мои расчеты не оправдались. Я упустил из виду, что условия для работ, сложившиеся в земских учреждениях, могли не повториться в данном случае. Работы в земских архивах шли по раз заведенному порядку, заранее было рассчитано, когда, сколько дней и в каких архивах придется работать. Когда начаты были работы в Кубанском областном архиве, то дело, казалось, шло с не меньшим успехом. Но так как здесь архивных материалов оказалось вдвое больше предположенного количества, то Кубанское Областное Правление составило дополнительную денежную смету на продолжение работ. Однако, несмотря на своевременное предоставление сметы по начальству, произошли совершенно неожиданные осложнения.
     Представление сметы на дальнейшие работы без замедления прошло через Кубанское Областное Правление, и утверждено было Главноначальствующим на Кавказе; но когда оно попало в Главное Управление казачьих войск, то здесь осталось надолго без движения.
     Вышло досадное недоразумение. В делопроизводстве Главного Управления Казачьих войск смешано было издание «Истории Кубанского казачьего войска» с особым изданием «Исторических материалов»; оказались неправильно учтенными произведенные уже расходы и невероятные предположения о новых сметных назначениях. Дело перешло на канцелярскую почву. Кубанское Областное Правление своевременно дало объяснения и указало на допущенные в Главном Управлении казачьих войск ошибки, но сметные представления войска продолжали лежать в этом учреждении без движения. Журнал Кубанского Областного Правления по этому предмету был направлен в Главное Управление казачьих войск 15 апреля 1905 года, а ответ на него получен был 12 августа 1906 года, т.е. через 16 месяцев.
     В течение этого времени налаженные работы почти прекратились. За отсутствием средств, отказано было в занятиях сначала нескольким лицам, потом еще нескольким; осталось только два опытных сотрудника, их которых вскоре один ушел. Когда получены были средства на продолжение работ, то, по необходимости, пришлось изменить весь прежний план составления истории.
     Новым работникам нельзя было поручить начатые по отдельным архивам работы. Чтобы ускорить издание истории, потребовалось, вследствие недостатка опытных работников, вести извлечение материалов не в строго хронологическом порядке, как это делалось раньше, а по отдельным периодам, с перерывами в разных архивах. На каждом шагу происходили затяжки; были средства, но не было прежних знакомых с делом работников. И только в конце 1908 года оказалось возможным приступить к изданию I тома «Истории Кубанского казачьего войска». Лично мне пришлось выполнить громадное количество черных работ, не входивших в мои расчеты по тому плану, который был предложен мною войсковому начальству. В довершение неудач, в самый разгар печатания истории, умер последний мой сотрудник, участвовавший в работах с самого начала их - П.Ф. Немолякин. Произошла новая, хотя и временная, но самая тяжелая задержка в работах. Потребовалось приложить особые усилия, чтобы выйти из затруднения.
     Таковы те причины и обстоятельства, благодаря которым произошла задержка в издании «Истории Кубанского казачьего войска». По списку источников, на основании которых был составлен настоящий труд, можно, отчасти, судить, какую массу материалов печатанных и писанных пришлось использовать в данном случае. Смею думать, что ответ на одну из поставленных мне основных задач «о народностях, населявших территорию нынешнего Кубанского войска», мною дан в предлагаемом издании.
     При составлении настоящего труда многим и многим обязан я целому ряду лиц, сочувственно относившихся к делу. Инициатива и самые горячие заботы о лучшей постановке его принадлежат всецело Я.Д. Маламе. Вначале, при организации работ, деятельную помощь оказал мне В.В. Скидан. Все время я пользовался содействием со стороны советников Кубанского Областного Правления и младшего помощника наказного атамана И.Г. Лебедева. Многим обязан я также нынешнему Наказному Атаману М.П. Бабычу.
     Наиболее деятельными сотрудниками по работам были С. Петлюра, А.А. Павлов и особенно, покойный П.Ф. Немолякин. Последний, в течение 5 с лишком лет затратил массу труда, знаний и самого горячего отношения к делу.
     В заключение, считаю долгом помянуть добрым словом умершего выдающегося деятеля по собиранию исторических материалов Е.Д. Фелицина. Можно сказать, что покойный Е.Д. всю свою жизнь посвятил этому кропотливому и неблагодарному, но в высшей степени полезному и благородному делу. Неоднократно совершали мы с Фелициным совместные экскурсии с этой целью, неоднократно делились сведениями и материалами, но, к крайнему сожалению, смерть похитила Е.Д. Фелицина в тот момент, когда я приступал к составлению «Истории Кубанского казачьего войска». В настоящем издании использованы мною две значительные категории сведений, собранных Е.Д. - о дольменах и о волнениях на Дону при переселении казаков на Кубань.
     Все изложенное выше я позволил себе опубликовать, чтобы снять с себя ответственность в замедлении выхода в свет «Истории Кубанского казачьего войска».

Ф. Щербина