ПРЕДИСЛОВИЕ

     Так как о задачах своей работы я говорю подробно во введении, то здесь мне необходимо предпослать лишь несколько слов о внешних условиях ее выполнения.
     Исследования мои основываются почти исключительно на грихья-сутрах, этих требниках домашнего ритуала древних индийцев. Мало того, необходимо тут же прибавить, что они основываются только на изданных грихья-сутрах. Таким образом, уже и с этой стороны моя работа не претендует на полноту обработки материала, касающегося домашних обрядов древних индийцев. Если я отказался от обработки рукописного материала, то я сделал это не только потому, что работа над рукописями сопряжена со многими внешними затруднениями; я исходил при этом из убеждения, что и изданного материала достаточно для выяснения многих вопросов истории развития домашнего ритуала. Я думаю, что мне удалось кое-что понять лучше моих предшественников-издателей, и я хочу ставить себе это в особую заслугу. Дело издателя текста настолько сложно и трудно само по себе, что соединить его с делом исследователя можно только отчасти. Поэтому, задавшись целью детального анализа грихья-сутр, я решил устранить все то, что могло бы завести меня в область работы издателя: дробление внимания может сказаться на понижении качества работы над намеченной задачей. Во время своих работ я не раз убеждался в том, что изданные тексты грихья-сутр мы еще не научились читать, и поэтому я сосредоточил все свое внимание именно на этой стороне: прочесть и истолковать тексты было моею первою задачей.
     Но нельзя читать сутры вообще и грихья-сутры в частности так, так как мы читаем другие памятники: читать какую либо одну редакцию грихья-сутр от начала до конца без сравнения ее с другими редакциями - труд очень неблагодарный и почти бесполезный. Необходимо изучать эти памятники параллельно, дробя их по отдельным обрядам: только тогда мы можем надеяться уяснить себе их содержание. Это обстоятельство определило форму моих исследований: это - этюды об отдельных обрядах.
     Выбор обрядов, конечно, в значительной степени зависел от личных симпатий, однако я имел в виду при этом также и интересы исследователей культуры индоевропейцев с одной стороны и этнографов - с другой. Обычаи гостеприимства и посвящение мальчика распространены широко по всему земному шару, и потому изучение их индийской разновидности может интересовать не одного только индолога.
     Было бы, конечно, весьма интересно знать, насколько точно соблюдались в жизни те правила, которые мы находим в грихья-сутрах. Есть много указаний на то, что уклонения от установленной нормы встречались на каждом шагу. Однако мы едва ли можем надеяться добыть что-либо более достоверное, чем некоторые косвенные указания памятников. На литературу мы полагаться не можем: на описаниях обрядов, которые мы находим в эпической литературе, несомненно, сказывается влияние тех же норм, так что сами грихья-сутры могут служить прекрасным комментарием к литературным образцам подобного рода. Поэтому я думаю, что привлечение эпоса не могло бы дать нам желаемой поправки.
     Что касается внешности выполнения работы, то я не могу не отметить некоторой неизбежной непоследовательности в различных мелочах. Так, например, санскритские термины я даю по большей части в форме именительного падежа, но иногда и в форме основы. В переводах не всегда возможно было выдержать полную последовательность терминологии. Мне не удалось также избежать опечаток и других промахов, которые вынуждают меня начать свою работу над списком поправок.
     Наконец, читателям, незнакомым с санскритом, необходимо принять во внимание, что в латинской транскрипции санскритских слов знаки r, r обозначают краткий и долгий гласный (образующий слог) звук р, с произносится, как русское ч, j - как русское дж, y - как русское й, c и s как русское ш. Остальные буквы имеют то же значение, как и в латинском алфавите. На прибавку других значков можно не обращать внимание.

Д. Кудрявский
Сентябрь 1904, Юрьев (Дерпт)