ВВЕДЕНИЕ

     Господствующее у нас о русских гербах мнение состоит в том, что они простое подражание гербам западноевропейским, и потому до сих пор считали достаточным, не касаясь нисколько истории отечественных печатей и гербов, переводить на русский язык иностранные о геральдике сочинения. Вследствие чего и оставались необъясненными изменения в эмблемах и атрибутах наших гербов происходившие. Так поступили Мальгин и Максимович-Амбодик, из которых первый под названием «Начертание Гербоведения» издал (в 1805 г.) сочинение Гаттерера, а второй (в 1811 г.) напечатал «Избранные эмблемы и символы, на Российском, Латинском, Французском, Немецком и Английском языках объясненные». Хотя с тех пор во Франции, Англии и Германии явилось не одно сочинение, отличающееся своим взглядом на науку о гербах и на ее историю, мы, однако, остались при этих двух книгах, служащих и до сих пор единственным пособием и руководством для наших геральдиков.
     Но мысль, что будто у нас не может быть отечественной геральдики, не может быть самостоятельной науки о наших гербах и печатях, по нашему мнению, ложная в основании и последствиях. Чтобы, однако, уяснить, почему мы считаем себя вправе идти наперекор общепринятому мнению, необходимо ближе коснуться этого предмета и показать, что считается существенным в русском, и что в иностранном гербе, и как образовался он у нас и в Западной Европе. Ближайшее рассмотрение предмета заставляет удивляться, как мысль, столь ясная сама по себе и в своем приложении к практике, мысль о том, что наши печати и гербы должны иметь свою историю и теорию, не была до сих пор никем усвоена или, по крайней мере, выражена! Может быть, считая предмет этот нестоящим подробного и особенного изучения, полагая, что печати наших князей были не что иное, как камеи, которые, были вставлены в ободочек с именем Князя, кому принадлежал перстень, получали характер печатей; что камеи эти часто менялись, и особого значения исторического не имели; что, далее, гербы у нас учреждение слишком новое и нам не сродное, чтобы стать предметом науки, и что в составлении их отражается вполне произвол лиц, их составлявших. С первого взгляда возражения эти кажутся так правдоподобны, что наука о гербах представляется чем-то невозможным.
     При таком воззрении на отечественную геральдику, мы не думаем, чтобы наука о ней считалась невозможною. Напротив, она, как всякая наука, должна осветить темное и объяснить смысл того, что для иного, непосвященного в ее тайны, кажется случайным, непонятным. Основательного изучения тем более можно требовать от нашей геральдики теперь, когда есть уже не одна тысяча высочайше утвержденных для всех степеней Русского Дворянства гербов: дело науки указать на их начала и исторические основания. Этот-то труд мы и решились предпринять и, сознавая всю нелегкость выполнения предложения нашего, мы считаем его только опытом и тем сами признаем его несовершенство и неполноту.
     Метода, которой мы следовали при изложении нашего предмета, историческая. Не пренебрегая фактами, памятниками, которых завистливая древность так мало сохранила для потомства, мы старались объяснить ими историю печатей, предшествовавших гербам. С XVI века для печатей частных лиц произошла перемена существенная: герб государственный и гербы княжеских и дворянских родов устанавливаются, приводятся в систему и в конце прошлого столетия начали издавать гербовник. До сих пор издано гербовника 10 томов; но далеко не всех дворянских родов гербы утверждены, и тогда, когда на Западе Европы они вместе с родовым дворянством потеряли свое прежнее значение, учреждение это развивается у нас все более и более, и никогда сочинение гербов новых не было в такой мере подчинено строгим правилам науки, как в настоящее благословенное Царствование.
     Сообразно этому историческому ходу развития у нас печатей, мы должны были начать с них как с основания, и изложить их в следующей системе: 1) печати В. Князя Киевского, Московского, Князей Удельных и довести свое изложение до тех пор, когда образовались гербы Московский и Государственный с одной стороны и гербы Княжеских фамилий и происшедших от них дворянских с другой; 2) печати городов, послуживших основанием для тех изображений, которые находим в фамильных княжеских гербах; 3) печати духовенства, для которого гербов особенных не образовалось, не смотря на попытку Петра Могилы и Патриарха Никона сочинить для себя герб; 4) печати должностных лиц и присутственных мест, пока общий государственный герб не заменил их; 5) печати частных лиц.
     Имея в виду при изложении истории печатей только показать, как они постепенно перешли в гербы и чем гербы заменялись в древней Руси, мы, разумеется, считали себя вправе не излагать полной науки о печатях, русской сфрагистики, хотя думаем, что наши разыскания не могут быть совершенно чужды этой у нас еще новой науки. Мы не называем, конечно, всех печатей XII, XIII и т.д. веков гербами, потому что они, не быв наследственными, изменялись, но из сравнения доступных нам печатей, сохранившихся на грамотах, духовных завещаниях, разного рода памятях, отписках, сделках, на тронах, братинах, чашах, ложках, тарелках и т.п., мы старались вывести общие для составления печатей начала. Этим то путем мы доходим до эпохи, когда Правительство дало этой части государственного управления устройство, с того времени постоянно совершенствующееся.
     При изложении русской геральдики мы, соответственно тем же началам, которые легли в основание системы, принятой для печатей, проследим образование Русского Государственного Герба во всех подробностях его составных частей: щита, короны, положение крыльев орла, скипетра и державы, потом перейдем к гербам княжеских и дворянских родов, происходящих от Мономаха, затем к родам иностранным, принятым в Русское Дворянство и сохранившим в гербах своих существенные по происхождению их принадлежности, и, наконец, изложим отличительные черты гербов прочих дворянских фамилий.
     Считаем излишним прибавлять, что далеко не все гербы могут найти себе место в нашей книге, хотя основные положения и результаты науки должны быть выведены из подробного и добросовестного всех из рассмотрения. Такое именно отвлечение от частностей составляет, по нашему мнению, достоинство науки, которая не должна теряться в мелочах, хотя без них не может быть общего вывода.
     Если, однако, мы говорим, что возможна геральдика, построенная на отечественных основах, отличная от геральдики иностранной, если далее история образования у нас гербов следовала совсем иным правилам; темнее менее есть у нас и нечто общее с геральдикою Западной Европы. Это внешняя, так сказать, обстановка герба: щит, шлем, намет, украшения, действительно нам несродные и заимствованные с Запада в XVIII уже столетии. В гербах русских древни эмблемы, а цвету, которым окрашивалось поле щита, положению даже фигур не придавалось особой важности, и правила для всего этого даны в прошлом столетии. В настоящее время, как те, так и другие подлежат одинаковому вниманию. Это-то обстоятельство и возложило на нас обязанность в самом начале нашей геральдики изложить историю гербов в Западной Европе, - историю, в которой мы в кратком очерке покажем их происхождение, поводы к развитию и те формы, которые общеприняты геральдикою всех стран для составления гербов. Подобного исторического очерка не доставало нашей ученой литературе, а без него нас могли бы упрекнуть в неполноте и неясности изложения.