ПРЕДИСЛОВИЕ

     В «Сборнике сведений о кавказских горцах» занимает изрядное место один отдел, едва затрагиваемый прежде в кавказской научной литературе. Это - народные сказания. Но из «Сборника» не видно, что главная заслуга в собрании означенных сказаний принадлежит Услару. Скромность его, доходящая до крайности, была, по нашему мнению, одною из главных причин того, что об его деятельности так мало знали даже на Кавказе. П.К. Услар в этом отношении представлял резкий контраст с теми личностями, которые кричат о своих трудах, не брезгая для своего возвеличения и рекламами. Подметив эту сторону в характере Услара, наши искатели славы (как, например, покойный Бартоломей) эксплуатировали труды его в свою пользу, почти пред глазами его. Не пощадили и после смерти: анонимный автор вышеозначенной заметки, помещенной в журнале Globus, приписав главную заслугу в исследовании кавказско-горских языков академику Шифнеру, говорит, что Шифнер и Услар дружно, сообща исследовали эти языки. Дело вовсе не так было: Шифнер исследовал только два горских языка («Опыт об аварском языке» оказался не вполне удачным), Услар же исследовал семь языков - Шифнер представлял о них только отчеты Имп. Академии Наук. Роль Шифнера в этом случае была очень скромная.
     Наконец, анонимный автор замечает, что лингвистический материал, заключающийся в трудах П.К. Услара, приобрел особенную ценность, вследствие обработки его Шифнером. Это уверение несправедливо: акад. Шифнер, в своих отчетах о трудах Услара, вовсе не занимался обработкою лингвистического материала, собранного Усларом, а только перестановкою некоторых частей трудов его и кое-какими замечаниями. Заслуга Шифнера по отношению к трудам Услара состояла лишь в том, что он познакомил с ними ученый мир.
     Так как Петр Карлович Услар при жизни не был оценен по достоинству и так как после смерти его проявляются попытки умалить достоинство его трудов, то на нас, кавказцах, знавших ближе Услара и его деятельность, лежит священная обязанность воздать должное этой светлой личности, потрудившейся неутомимо на пользу науки и славу России почти 30 лет. Кавказское Горское Управление (переименованное ныне в Кавказское Военно-Народное Управление) сделало почин в этом благом деле. Оно, во-первых, озаботилось собрать рукописи, оставшиеся после смерти П.К. Услара, с каковою целью и был командирован чиновник в деревню Курово, Тверской губернии, где было Имение семьи, пожалованное еще деду Императором Александром I, и где скончался П.К. Услар. Дочь покойного, Нина Петровна Благово, с величайшей охотою передала бумаги, оставшиеся после смерти ее отца. Между ними заслуживают больше внимания «Древние сказания о Кавказе», отпечатанные теперь, благодаря заботам начальника Кавказского Военно-Народного Управления. Затем приступлено будет к изданию других посмертных трудов Услара. Из них самый капитальный - исследование о табасаранском языке, будет издан Кавказским Отделом Имп. Рус. Географического Общества.
     Кавказский Отдел Рус. Географического Общества поручил мне составить биографический очерк П.К. Услара, бывшего одним из старейших его сочленов. Знаю, что мой труд будет с большими недостатками. В успокоении своей совести, то могу только сказать, что я не употребил все усилия для того, чтобы исполнить, по возможности, лучше возложенное на меня поручение. Я ознакомлен был прежде с лингвистическими, а также с отпечатанными трудами Услара, просмотрел все бумаги, оставшиеся после него, а также дела, хранящиеся в здешних архивах и касающиеся деятельности его; собрал я сведения о нем в Тифлисе и у лиц, служивших в Темир-Хан-Шуре и Кутаиси. Находя, однако, что собственно биографические сведения, собранные мною, были неудовлетворительны, я обратился еще в прошлом году путем газет к лицам, знавшим близко покойного, с просьбою о доставлении мне этих сведений. Моя просьба осталась без последствий, из затруднительного положения вывела меня Нина Петровна Благово: она доставила ценные сведения о покойном своем отце, которыми, с разрешения ее, и воспользуюсь в предлагаемом очерке. Итак, приступим к делу.

Л. Загурский