ПРЕДИСЛОВИЕ

     1860 год составляет важный термин в истории промышленного кредита в России. До учреждения государственного банка, издания Положения о городских общественных банках и открытия акционерных банков в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове и Риге, промышленный кредит выражался в мизерных цифрах. Под промышленным кредитом я разумею кредит в форме учета векселей и ссуд под залог товаров и процентных бумаг. Учетом векселей занимался один государственный коммерческий банк со своими 12 конторами, размещенными по важнейшим городам; вся эта операция никогда не превышала 46000000 р. в год, величины, которой она достигала только в одном 1825 году, обыкновенно же колебалась между 8000000 и 25000000 р.; в 1852 г. она достигала 22000000 (Ламанский «Статистический обзор операций государственных кредитных установлений с 1817 года до настоящего времени», в Сборнике статистических сведений о России 1854 г., стр. 247). Ссуды под залог товаров, производившиеся тем же банком, не достигали и одного миллиона; в 1852 г. он равнялся 799608 р. (idid. стр. 255); ссуд под залог процентных бумаг частных компаний вовсе не существовало. В этом описании положения промышленного кредита, в первую эпоху его истории, мы совершенно игнорируем участие 21 городских общественных банков, незначительных по размеру своих операций, величины которых, хотя нет возможности определить за неимением данных. Но, по сущности устава, на основании которого они действовали, и стеснительному контролю со стороны приказов общественного призрения, нужно предполагать, что операции их не были обширны и, во всяком случае, не выходили за пределы городов, в которых банки существовали (Сборник сведений и материалов по Министерству финансов, 1865 г., т. I, стр. 157).
     В 1860 году основан государственный банк, открывший до последнего времени 46 контор и отделений по разным городам; с 1862 г. начали возникать городские общественные банки, число которых в последнее время возросло до 180; в 1864 г. открыт частный коммерческий банк в Петербурге при содействии государственного банка, подписавшегося на 4000 акций, стоимостью разнявшихся 1000000 р.; в 1868 году открыты подобные же банки в Москве, Киеве и Харькове, в 1869 г. в Петербурге открыто еще два акционерных банка. Учет векселей в государственном банке и отделениях его достиг в 1867 г. 97000000 р. (отчет государственного банка за 1867 г., стр. 19), в 110 городских общественных банках - 35000000 р. (Правительственный Вестник, 1869 г., № 114); в петербургском частном коммерческом банке в 1868 г. учет векселей простирался до 46000000 р. (см. отчет его за 1868 г., стр. 10); в московском купеческом банке - 16000000 р. (см. отчет его за 1868 г., стр. 20); в харьковском торговом - 338000 р. (бал. 28 февраля 1869 г.); киевском частном коммерческом банке - 12000 (бал. 1 ноября 1868 г.), петербургском международном - 648000 р. (бал. 1 октября 1869 г.), петербургском учетном и ссудном - 2000000 р. (бал. 1 октября 1869 г.); следовательно, вся учетная операция этих банков простирается до 197000000 р.
     Ссуды под залог товаров в государственном банке в 1867 г. равнялись 7000000, в московском купеческом - 521129, в городских общественных банках - 254000, в петербургском частном коммерческом банке - 36900, в харьковском торговом - 46000, в киевском частном коммерческом - 7000 р.
     Наконец, ссуды под залог процентных бумаг в государственном банке равнялись 84000000, в московском купеческом - 16900000, в городских общественных банках - 7000000, в петербургском частном коммерческом - 6920000, в петербургском учетном и ссудном - 2499000, в петербургском международном - 2013000, в харьковском торговом - 114000, в киевском коммерческом - 77000. И так во всех этих банках ссуды под залог товаров в последнее время простирались до 8000000, а под залог процентных бумаг до 285000000 (ср. те же отчеты и балансы).
     Кроме этой значительной разницы в величине операций, нужно обратить внимание на то, что до последнего времени ими могли пользоваться только немногие жители столиц и значительнейших 11 торговых городов, в которых были открыты отделения государственного коммерческого банка. Тогда как теперь они доступны 180 городам, в которых открыты общественные банки, и 46, в которых существуют конторы государственного банка.
     С первого взгляда понятно, что банковская система, возникшая в последнее время, не может не оказать влияния на народное хозяйство. Так как банки действуют на основании уставов, утвержденных правительством, то влияние это находится в прямой зависимости от постановлений уставов. Определить влияние банков на народное хозяйство, насколько оно зависит от уставов - составляет задачу предлежащего исследования. Из банков, производящих промышленные кредитные операции, в пределы исследования не входит только государственный банк, потому что он имеет и финансовое значение, исследование которого может быть задачею отдельного труда; здесь же оно отвлекало бы нас далеко от главной цели. Чтобы устранить всякое недоразумение, возникающее при слове «народное хозяйство», употребляемое в различных значениях и нередко расширяемое до совокупности всех социальных явлений, предупреждаю, что под народным хозяйством я разумею совокупность фактов, относящихся непосредственно к деятельности, удовлетворяющей материальным потребностям посредством материальных богатств.
     Самая постановка вопроса указывает на то, что его нельзя решить без статистических данных. Промышленный кредит существовал и до 1860 года; различие между этими двумя периодами чисто количественное, которое может быть определено точно только цифрою; самые определения уставов часто имеют количественное значение, значение предела, далее которого деятельность банков не может быть простерта; но величина влияния этой деятельности прямо зависит от приближения или удаления от этого предела, от того, насколько банк пользуется свободою, предоставленною ему законом. Производительность, например, коммерческого банка зависит от отношения величины капиталов, находящихся в его распоряжении, к величине его помещений; чем более помещение сравнительно с капиталами, тем он производительнее, ибо это указывает на быстроту обращения его капиталов, на то, что капиталы, находящиеся в его распоряжении, не лежат праздными. Но устав определяет границу этой быстроте обращения, говорит, например, что актив не может превышать пассив более как в 5 раз; понятно, что банк будет тем производительнее, чем знаменатель отношения актива к пассиву будет ближе к определенному законом. Наконец, положение промышленного кредита зависит от положения банка, а это последнее можно определить единственно цифрами, означающими взаимное отношение его операций.
     Собирание статистического материала представляет непобедимые, для провинциала, трудности. Из 110 городских общественных банков, к которым я обратился с просьбою выслать отчеты или указать номера газет, в которых они напечатаны, и объяснить некоторые подробности их операций, отвечали едва двадцать, из которых немногие поняли значение вопросов. Отчетность наших банков неудовлетворительна, как вследствие исполнения, так и вследствие неполноты закона. Но смотря на то, что по § 21 Положения о городских общественных банках, банки обязаны присылать годовые отчеты в Министерства финансов и внутренних дел, по установленной министерством форме, - оба министерства каждый год не досчитывают отчетов многих банков. Так, в 1868 г., Министерство внутренних дел не получило отчетов от 71 банка (Правительственный Вестник 1869 года, № 114), Министерство финансов в 1869 году - 46 банков, вовсе не приславших отчетов, кроме 4, отчеты которых были неполны (Ежегодник Министерства финансов на 1869 г., стр. 100). Из этих отчетов Министерство внутренних дел составляет общую ведомость, печатаемую в Правительственном Вестнике. Подлинными отчетами пользоваться очень трудно, потому что, по уставу, общественные банки обязаны печатать годовые отчеты и полугодовые балансы только в местных губернских ведомостях, которых не всегда можно достать в провинции, - и в таком только случае в столичных, если основной капитал банка достигает 100000 р. (§ 21); между тем, общая ведомость составляется небрежно и в такой форме, которая не дает возможности проникнуть положение банков. Так, все вклады - срочные, бессрочные и на текущем счете - означаются общею цифрою; учет векселей соединен с учетом процентных бумаг; все ссуды - под залог процентных бумаг, товаров, драгоценных вещей, недвижимой собственности - скучены в одну графу; проценты по все операциям показаны вместе. Между тем большая разница - роздал банк бессрочные или срочные вклады и под залог товаров, процентных бумаг, драгоценных вещей или недвижимой собственности? Получил он более барышей от учетной или ссудной операции и от какой именно? Сроки векселей и ссуд, количество опротестованных векселей и просроченных ссуд - не обозначаются. Нельзя сказать, чтобы и «сведения о городских общественных банках», сообщенные «Ежегодником Министерства финансов», были достаточны для «ученой разработки», которую «редакция надеется вызвать» обнародованием этих сведений. Здесь также все процентные вклады соединены в одной рубрике, учет векселей с учетом процентных бумаг, покупка и продажа процентных бумаг вовсе не показана; сроков векселей и ссуд, количества или суммы опротестованных векселей и просроченных ссуд, сколько получено барыша от каждой операции - также не обозначено. Независимо от неполноты, всякое доверие к данным, сообщаемым Министерством внутренних дел, подрывается беспорядочностью и неточностью, встречающимися в ведомости, например, за 1868 год. В этом убеждает сравнение подлинных отчетов скопинского и ростовского-на-Дону банков, взятых на выдержку, с извлечением из них, сделанным Министерством в Правительственном Вестнике 1869 г., №114; в ведомости имеется одна рубрика для прибылей, под названием: «проценты, приобретенные как по счету, так и по ссудам»; скопинский банк, как видно из отчета, получил прибыли, кроме учетной и ссудной операции, по продаже и покупке процентных бумаг, около 111228 р.; эти проценты никак не подходят под рубрику общей ведомости, тем не менее, они там означены в общей цифре 329793 р.; совершенно также неосновательно проценты, полученные ростовским-на-Дону банком по промену государственных процентных бумаг, означены в той же общей рубрике, вместе с процентами по учету векселей и ссудам; кроме того, по отчету, ростовский-на-Дону банк получил прибыли по всем операциям 5710 р., а по ведомости 34 741 р.; по отчету, к резервному капиталу присоединено 350 р., а по ведомости - 2637. Самые отчеты общественных банков редко удовлетворяют любопытство. Так, напр., в силу § 125 Положения о городских общественных банках, резервный капитал может обращаться в государственном банке и его конторах или в государственных процентных бумагах; для банка это не одно и то же; но только в немногих отчетах показано, как помещен резервный капитал. То же нужно заметить о продаже и покупке процентных бумаг; например, скопинский банк глухо заявляет, что он выручил от этой операции около 111228 р., не означив, какова сумма купленных и проданных им процентных бумаг; притом, в этих же 11000 заключаются барыши и «по другим операциям», о которых можно судить гадательно и альтернативно, разуметь все другие операции, кроме учета векселей и ссуд разного рода, барыши, от которых означены отдельно; но какие именно из остальных, возможных для банка операций - остается все-таки неизвестным. Гораздо удовлетворительней отчетность акционерных банков, обязанных уставами публиковать годовые отчеты и ежемесячные балансы не только в местных, но и в столичных газетах (уст. киевского комм. банка §§ 82 и 83, харьковского торгового § 62, московского купеческого §§ 65 и 66, петербургского коммерч. § 59, международного - § 71, учетного и ссудного §§ 57 и 58); остается только желать устранения таких темных рубрик, как: «разные счеты», «счеты разных лиц» и некоторых подробностей о текущих счетах; именно, интересно было бы знать, сколько зачислено на текущие счета без внесения денег, просто внесением цифры по учету векселей, процентных бумаг, ссудам или иным способом. Впрочем, особенно пенять на наши банки за недостаточную отчетность - нельзя; сравнительно с банками в других странах, наши дают полнейшие сведения о своих операциях.
     Едва ли какой-нибудь другой экономический вопрос имеет такую обширную литературу, как вопрос о банках, и едва ли какая-нибудь другая литература представляет столько интереса для желающих изучить метод, употребляемый в политической экономии; неправильное применение дедукции, индукции, основанной на статистических данных, вообще злоупотребление этими последними не имеют другого подобного примера. Эти обстоятельства заставляют меня сделать две оговорки: 1) я не имел в виду и не мог исчерпать почти необозримую литературу, разбросанную, притом, по журналам; иностранною литературою я воспользовался настолько, насколько это казалось мне необходимым для уразумения явлений, окружающих и наполняющих русскую систему промышленного банкового кредита; 2) сознавая невозможность делать выводы о причинной зависимости явлений из наблюдения над статистическим данными, я пользовался ими только для того, чтобы определенно констатировать факты, где речь идет о причинной связи явлений, там эта связь устанавливается a priori, признаваемым мною единственным способом доказательства, в котором нужно всегда искать центр тяготения моих аргументаций.
     Ввиду сложности задачи и недостаточности статистического материала, заставлявшей меня нередко отказываться от выводов и даже изменять направление работы, я не смею надеяться на исчерпывающие вопрос результаты и прошу смотреть на это исследование, как на первую попытку осмыслить до сих пор нетронутый материал, как на попытку вызвать скорее другие работы в этом направлении, нежели выполнить ее самому. Прошу также быть снисходительным к ошибкам, при всей тщательности, неизбежным в массе цифр; надеюсь, впрочем, что грубых ошибок, искажающих или изменяющих выводы, не найдется.