ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
 

     Предлагаемый труд был первоначально задуман исключительно для представления на факультет политических наук Columbia College’a, как диссертация на получение докторской степени. Этим. Главным образом, и объясняется выбор района исследования. Статистические сборники по Раненбургскому и Данковскому уездам были мною проштудированы еще в 1883 году в связи с вопросом о переселениях, и с тех пор у меня сохранились систематически сгруппированные выборки из наделавших в свое время много шума - «Прибавлений». В виду краткости срока и крайней затруднительности получения книг из России, благодаря отсутствию прямой почтовой пересылки, я решил воспользоваться готовым материалом. Нельзя сказать, чтобы выбор оказался вполне удачным. Рязанская губерния была третьей по счету, приступившей к производству земско-статистических исследований по «Московскому методу». Как и следовало ожидать, издания рязанского бюро далеко уступают по технике группировки данных позднейшим статистическим сборникам, в основу которых положен был предшествующий опыт. Шедевр русской земской статистики представляют издания Воронежского бюро, но я получил их, когда книга уже была в печати. Поскольку возможно было, я восполнил ими пробелы Рязанских сборников, для чего мне пришлось заново написать несколько глав. Само собою разумеется, было бы предпочтительно охватить весь район, обследованный статистиками, но такого труда хватило бы одному человеку на целую жизнь. На самом же деле, различия между уездами и даже губерниями сводятся лишь к цифровым колебаниям. Не перерабатывая всего сочинения, для чего у меня  в настоящее время нет необходимого досуга, я приложил к этому переводу сравнительные таблицы, в которых сопоставлены данные по разным губерниям и уездам. Приблизительное сходство основных цифр дает нам право распространить наши выводы на всю среднюю полосу России.

     Правда, разработкой данных земской статистики занимается целая плеяда заслуженных русских экономистов и статистиков, положившая в основу своих занятий принцип разделения труда. Но коренное различие моей точки зрения от взглядов господствующей в русской литературе школы обеспечивает за настоящей работой свой особый raison d’etre.

     Я выпустил всю работу отдельной книгой на собственный счет через четыре слишком года после того, как она впервые узрела свет. Библиография встретила книгу чрезвычайно недружелюбно. За исключением «Наблюдателя», одобрительно отозвавшегося о книге, большинство ежемесячных изданий совершенно не заметило ее. «Неделя» выдрала автора за уши на десяти строчках, а г. Григорьев в «Юридическом Вестнике» занялся этим более пространно. Обойдя гробовым молчанием сделанный мною в приложении разбор его сочинения «Переселение крестьян рязанской губернии», критик накинулся на мои замечания о крупном землевладении. Замечания эти читатель найдет в приложении. В показаниях моих мужицких «корреспондентов» я нашел материал, правда, отрывочный, дававший мне, однако, право заключить о присутствии в русском земледелии задатков капиталистического  развития. Положение это было высказано с необходимыми ограничениями и оговорками, но оно все же дало повод обозревателю подтрунить над «скороспелыми» выводами автора.

     Понятно, при столь неблагоприятных предзнаменованиях я не мог рассчитывать увидеть предлагаемую книгу на русском языке. Она была написана по-английски, для английской публики, и потому, разумеется, мне приходилось распространяться о таких вещах, которые русским читателям общеизвестны. Первоначально я предполагал выкинуть в русском переводе все то, что для русского читателя уже стало общим местом или же, что не составляет продукта самостоятельной работы, такова, например, первая глава английского издания (Введение настоящего перевода), представляющая чисто компилятивную работу, или глава третья - о податях и недоимках, заключающая факты, давно уже всем прожужжавшие уши. Но впоследствии к этому представились некоторые трудности, и я должен был ограничиться кое-какими незначительными сокращениями. Выпущено предисловие, I глава обращена во Введение; читатель в нем не найдет новых фактов, но старые факты представлены в иной перспективе, вследствие чего крестьянская реформа и весь пореформенный период являются лишь необходимыми звеньями в цепи эволюции, от первобытного коммунизма к частной поземельной собственности.
 

И. Гурвич

Нью-Йорк,

3/15 Января 1896 г.