Представляемый читателям русский перевод книги Кольба сделан по второму, исправленному изданию оригинала, которое во многом отличается от первого. Отдел о России, хотя и заключает в подлиннике много интересных данных, однако далеко не полон и в некоторых частях даже верен. Вот почему он подвергся совершенной переделке. Получив значительно большее развитие, отдел этот увеличил общий объем книги и заставил нас разбить ее на два тома.

     Что касается других изменений, сделанных в русском издании, то они заключаются в развитии основных понятий статистики, в указании литературы, по ее теории и в некоторых примечаниях г. Корсака, означенных цифрами в отличие от примечаний автора, означенных звездочками. Затем прибавлены кое-какие новые цифры и приложенные к концу книги дополнения Кольба внесены в текст и размещены по их содержанию. Наконец, сделаны некоторые исправления в итогах, которые в немецком издании весьма часто не верны. Там, где было ясно, что ошибка кроется в сложении, они исправлены. Но иногда легко можно было предполагать ошибку в слагаемых, - в таких местах итоги оставлены в прежнем их виде.

     Книга напечатана на проклеенной бумаге, дабы можно было делать пером замечания на полях. В конце каждого тома прилагается несколько белых страниц, для изменения и добавлений. Все это мы сочли нелишним для книги, имеющей преимущественно справочный характер.
 

Издатель
 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
 

     Статистика явилась вследствие практических требований, а не теорий ученых. Она уже существовала и имела значение гораздо прежде, чем занимавшиеся ею теоретики нашли для нее хоть сколько-нибудь годные рамки. Даже и теперь не установились окончательно ни понятия, ни значение и объем, ни цель и средства этой науки.

     Но между тем как в теории обо всех этих вопросах идут беспрерывные споры, и на согласие между теоретиками можно рассчитывать только в отдаленной будущности, - каждый образованный человек нуждается в статистических сведениях, каждому толковому деловому человеку и даже вообще каждому мыслящему и рассуждающему

 читателю газет они сделались необходимостью.

     Вследствие давно уже сознаваемой потребности, мы находим во всех учебниках географии, выходивших в течение почти полстолетия, некоторые статистические данные.

     Но такие прибавления к географическим руководствам - т.е. к другому совершенно предмету - все более и более оказываются недостаточными. И вот явились общие статистические сочинения, отличавшиеся иногда большими достоинствами. А так как они вообще изобиловали только массою цифр и чисел и нередко притом не касались тех именно предметов, которые всего ближе к практической жизни, - то они могут быть полезными только для немногих, ибо круг их читателей очень ограничен.

     Автор настоящего труда пытался составить руководство к статистике для общего практического употребления. Этот первый опыт подобного рода, что и следует иметь в виду при его оценке. Из книги исключено пространное изложение теории статистики. Здесь не место строить новую теоретическую систему этой науки и развивать ее обстоятельно. Поэтому автор ограничивается изложением в немногих словах своего основного взгляда на статистику.

     Статистика должна быть представлением государств, их состояний, сил и общественных (социальных) отношений в этих государствах. Она употребляет преимущественно цифры, но набирать только массы цифр вовсе не есть ее задача. Она, где это возможно, пользуется числами, скорее как самым ясным и определенным способом выражения. И числовые данные требуют еще развития и объяснения; притом истинное их значение большею частью открывается только из сравнения. Таким образом, статистика становится сравнительным и разумным представлением важнейших моментов государственной и народной жизни. Поэтому статистика, подтверждая сначала факты, относящиеся к ее области и, затем, указывая их причины, стремится, наконец - как наука, к высшей своей задаче, исследуя законы, результатом которых являются существующие положения.

     К этим общим понятиям достаточно будет прибавить еще несколько частных отрывочных замечаний.

     Многие знаменитые статистики Франции хотят исключить из этой науки все, чего нельзя выразить цифрами. Но для нас цифра есть только средство для цели, - в большинстве случаев, конечно, лучшее, потому что оно самое ясное и определенное. Однако это не единственное средство, тем более что очень часто оно бывает неприменимо или недостаточно. Способ выражения, метод, никогда не может служить основанием для границ науки.

     Притом ставить только цифры и складывать их - почти прямая цель логически выходящая отсюда - есть дело само по себе бесплодное и большею частью вполне бесполезное, ибо мертвые цифры сами по себе не дают никакого достаточного понятия. Напротив того, сознательное или бессознательное благоговение пред простой цифрой и табличной системой поясняет (как иначе и быть не может) отвращение к статистике, к этой науке, которая может объяснить так много и быть полезною в столь разнообразных отношениях. По нашему взгляду, статистика приобретает цену и значение лишь тогда только, когда она представляет отношения и состояния. Сравнивая, исследуя и анализируя, и притом указывая причины и действия, - это предварительные условия каждого изыскания над проявляющимися тут законами. Очень много, особенно у немцев (которым, впрочем, эта наука, как и многие другие отрасли знания, обязана первым высшим развитием), спорили по вопросу о том - должна ли заниматься статистика государством или гражданским обществом, политическими или общественными отношениями? Мы могли бы, безусловно, ответить - обществом, если бы государство везде было естественным продуктом общественных потребностей; если бы оно не освящало столько неестественностей; если бы во многих отношениях оно не было даже прямою противоположностью тому, чем должно быть по нашему взгляду. Но, при имеющихся фактических отношениях, мы должны сказать: - статистика обнимает собою государство и общество.

     В Германии теоретически старались ограничить статистику преимущественно моментом настоящего. Она должна представлять «момент времени, принятый за настоящее», «покоящуюся действительность», или «поперечный разрез исторического развития жизни». Это есть следствие ошибочного взгляда на статистику, только как на «историческую науку», как на отдел истории. Известны слова Шлецера: «История есть продолжающаяся статистика, а статистика - остановившаяся история».

Вследствие дальнейшего развития этого взгляда, статистика не могла бы быть ничем другим, как только отрезанным, ампутированным членом истории.

     Если мы нигде не находим опровержения этой теории, то все таки чувство истины удерживает вообще не немецких статистиков от явного с нею согласия. Резкое различие между историей и статистикой, заключается, кажется, уже в том, что история должна быть преимущественно представлением случающегося или случившегося, представлением событий; статистика же, напротив того, главным образом, - а по упомянутому взгляду даже исключительно, - должна быть представлением состояний. Притом те именно писатели, которые высказывали эту мысль о происхождении статистики от истории и абсолютно ограничивали ее «неподвижным моментом настоящего», сами принуждены были переступать положенные ими границы. Принимать такой «неподвижный момент», какого требуют, фактически  невозможно; напротив того, везде считают более удобным принимать в основание числа за различные моменты времени. Если бы даже и возможно было найти такую «покоящуюся, остановившуюся действительность» и изобразить «поперечный разрез исторического развития жизни», то мы получили бы ничто иное, как безжизненную картину, ампутированный член, или мертвящую массу цифр. Все государственные и общественные отношения можно только тогда понять и оценить, когда станем рассматривать их прошедшее и следить за развитием их из этого прошедшего; это тем необходимее, что прошедшим обусловливаются многие явления настоящего и даже будущего. Даже знание настоящих статистических отношений было бы совершенно неудовлетворительно и во всех отношениях недостаточно, если бы мы не имели понятия о прежних состояниях, хоть до начала первой французской революции, тем более что большая часть государств получила нынешний внутренний и внешний вид свой вследствие этой революции. Кто ближе всмотрится в отношения, для того и будет не все равно - из каких составных частей образовалось государство. Правительство и подданные знают различие между старыми и вновь приобретенными провинциями. Подобные различия оказываются и в социальных вопросах, которые следует обнимать не в один какой-нибудь момент, но, по возможности, во всех фазах их развития. Итак, мы признаем за статистикой, как наукой, право не ограничиваться исключительно настоящим, но распространяться и на прошедшие отношения и состояния.

     Обыкновенно говорили, что статистика имеет тесную связь с двумя науками: с историей и политикой. Но мы не понимаем, как до сих пор можно было упускать в теории из виду еще более тесную связь статистики с другой наукой - с политической экономией. А между тем ясно, что наука о народном хозяйстве может утвердиться на прочных основаниях, только благодаря подтвержденным статистикой фактам. Следовательно, чем более наука о народном хозяйстве приобретает должного уважения, тем, конечно, сильнее обнаруживается и высокое значение статистики. Таким образом, последняя служит не только для изображения и оценки настоящего и прошедшего, но также и для поучения и примера в будущем.

     Для нашей цели, этих заметок о теории достаточно. Мы прибавим только еще несколько слов о фактической обработке предмета. Трудность составления такой книги, как предлагаемая, заключается не столько в недостатке, сколько в чрезмерном обилии материала. Ограничить сочинение настоящим его объемом стоило гораздо более труда, чем наполнить вчетверо или вшестеро большее число листов. Если книгу такого рода, назначенную для общего практического употребления, не желаешь заранее сделать непрактичною, то она не должна быть слишком пространною. Надо ограничиться самым важным в фактическом отношении. Поэтому, если не хочешь сущность дела приносить в жертву одной только форме, то следует брать далеко не все, что можно было бы напечатать при строгом систематизировании. Это может служить оправданием, почему в мелких и средних государствах не все рубрики наполнены с такою же подробностью, как в больших державах. Англия, Франция и т.д. имеют в народной и государственной жизни иное значение, чем какой-нибудь Рейсс-Грейц-Шлейц-Лобенштейн и Вадуц-Лихтенштейн. И в чисто научном отношении, в исследовании высших законов, результаты имеют, весьма, различное значение - смотря потому, основаны ли они на наблюдениях над многими миллионами или только над двумя тысячами людей. Наконец, для таких государств, как Франция и Англия, у нас имеется столько статистического материала, как ни для одного государства, что доказывается в особенности, кроме многих отдельных сочинений, огромным 14-томным изданием in folio - «Statistigue generale de la France» (ныне вышла вторая серия в 7 томах) и множеством английских парламентских отчетов, входящих в, так называемые, «Синие книги» (blue books).

     Материал расположен в следующем порядке (на что мы обращаем особенное внимание читателей для облегчения справок):

     I. Пространство и народонаселение вообще, - составные части, величина, народонаселение государств; свойства почвы; изменения числа жителей (рождения, смертные случаи, браки, равно как выселения и пр.); семейства; племена; вероисповедания; главнейшие города; изменения территорий в первой французской революции.

     II. Финансы, - текущее государственное хозяйство (главные доходы и расходы); финансы в прежнее время; состояние долга, его причины и умножение.

     III. Войско, - сухопутные силы (формирование и сила постоянных войск, милиция, крепости, исторические заметки); флот.

     IV. Общественные, промышленные и торговые отношения - вообще и частности; основы, касающегося их законодательства; народное образование; размеры главных отраслей промышленности и торговли; мореплавание, железные дороги, почты, телеграфы; монеты, вес и мера.

     V. Заграничные владения морских держав.

     Желаем, чтобы эта книга содействовала распространению практически полезных сведений.
 

Г.Ф. Кольб