ПРЕДИСЛОВИЕ

     Быстрое истощение первого издания (1874 г.) в течении полутора лет заставило меня приняться за подготовку нового, но радикальная переработка частей и другие причины замедлили выход второго издания на целые три года.
     Отправные воззрения мои на науку о человеческом хозяйстве, конечно, обнаруживается во всем изложении курса, особенно в начале, при определении содержания ее, но окончательно они формируются в последнем отделе, при историко-критическом обозрении развития экономических учений. В отличие от Шеффле и Вагнера взаимоотношения общественности и хозяйства не доводятся мною до полного слития и отождествления; напротив, на мой взгляд нет общественного союза, который бы не преследовал, хотя и своеобразно, некоторых хозяйственных задач, а с другой стороны, нет экономической затраты, которая бы не организовалась общественностью в стройный союз, или предприятие. Помимо же этих двух, строго разграниченных в людском быту, сторон, или, вернее, групп общений, сознательность объединения и воля общественная, создающие и поддерживающие управление и законодательство, или вообще правительство, обнаруживают свое действие на всю массу населения, его деятельность и его хозяйство. Законы и административные распоряжения, освещая или стесняя признание хозяйственных явлений и процессов, имеют различные бытовые, исторические источники, но должны при возникновении и развитии своем в должной мере подчиняться экономическим указаниям, а во всяком случае оказывают в форме существующей системы свода неустранимое влияние на хозяйственные стремления. Согласно изложенному и все учение о людском хозяйстве разграничивается на три области: особому исследованию должно подлежать проявление чисто хозяйственных законов и начал, причем общественность, законы и администрация остаются только внешними условиями, действующими так или иначе только в силу своего существования; самостоятельно же должны разбираться законоположения и административные мероприятия, имеющие задачей предупреждение правонарушений по общему порядку и по хозяйству, равно как и установление потребных границ при преследовании отдельными деятелями личных и хозяйственных интересов, а затем поддержку бессильных и хозяйственно слабых при встрече и договорном соглашении с состоятельными и хозяйственно могучими личностями; наконец, своеобразному анализу подлежат хозяйственные задачи, способы сбора экономических средств и отличительные приемы затрат тех чисто общественных или политических сфер, которые, наряду со специальными своими функциями, имеют и свое частичное хозяйственное значение и исполняют экономические действия. Выяснение хозяйственных начал по отношению ко всем трем областям должно быть связное, чтобы быть целостным, и таким образом, в учении о людском хозяйстве соподчиняются: 1) общее учение о хозяйственных явлениях и оборотах (Wirthschaftslehre, по Рошеру Nationalokonomie) с 2) законодательством и управлением хозяйственным (Wirthschaftspolitik, по Рошеру Nationalokonomik) и с 3) казенным или финансовым хозяйством общественных сфер (Finanzwissenschaft). Но так как в цикл университетского преподавания последние два предмета исследования составляют содержание полицейского и финансового права, то уместно мне и ограничиваться разбором начал и законосообразности частного хозяйства (Privatwirthschaft). Таково содержание политической экономии, предлагаемой в настоящем курсе.
     Однако и в этой основной части учения о людском хозяйстве продолжительные исследования и пристальное усвоение научного материала укоренили во мне следующее убеждение, относительно зиждущихся начал хозяйственности и организующего влияния на них общественности. Выяснение хозяйства должно в первом месте происходить, отвлекаясь от бытового его представительства, обобщением фактических наблюдений до понятия о явлениях, величинах и процессах хозяйственных, но затем и во втором месте предстоит обратиться к нормальному представительству явлений и величин в быту людьми, которые или исполнят экономические действия, или владеют внешними средствами хозяйства, и которые осуществляют затраты и обороты, или посредствуют при сочетании величин и трудов в процессы экономические через составление союзов или предприятий. Обобщенное отвлечение раскроет порядок и последовательность течения дел, повсюду совершающихся в хозяйстве, оно даст основную его физиологию. Внешнее же выражение хозяйственных стремлений в действительности и в быту, посредством общения людей, неизбежно должно вызвать учение о формах хозяйственных союзов и порождаемых ими отношениях, т.е. о предприятиях, и должно создать мифологию хозяйства. В совершающееся в хозяйстве имеет свою физиологию: и производство ценностей и услуг, и распределение дохода экономического, и общение, и потребление; но вслед затем все упомянутые процессы организуются в различной степени морфологически: по характеру и целям затрат им придается та, или другая форма предприятий. Изложенное двухстороннее рассмотрение частного хозяйства, или различие физиологии и морфологии его, образует в моей системе краеугольное основание всего здания политико-экономической науки.
     В то же время, я признаю двоякое общее отношение стихии к человеку: угрожающее, страшное и благоприятное, полезное. Существование по отношению к этому и другому обеспечивается борьбой. Затраты по отражению носят характер отрицательный для хозяйства, затраты по завладению внешней средой отличаются положительными результатами. Предупреждение, прекращение пагуб и возмещение ущербов вообще не разработано и не сведено в целостное учение экономистами, оно ими упущено из виду, как бы не замечено: только мимоходом, изредка, у весьма немногих упоминается о страховании. Между тем, его успех охраняет и облегчает положительное развитие хозяйства. Характер же страховых затрат отрицательный, или вернее, безвозвратный: ценности в страховании также уничтожаются, как при всяком акте потребления. И тем, и другим поддерживается существование. Это основное условие и заставило меня воссоединить потребление и страхование в один отдел, выработав последнему законченное учение.
     Различие труда на виды по его хозяйственной сущности привело меня к выяснению экономических задач и оснований обязательного первоначального обучения и к предположениям относительно нормальной организации технического обучения, параллельно с наемною работой несовершеннолетних.
Новое же освещение получили, на мой взгляд, и кустарничество, и артель, и акционерная складчина. Точно также окончательно пристроен у меня кредит, как самостоятельное основание обращения ценностей и услуг. Различены в посредническом, или банковом кредите операции по присущей им самобытности и выяснено, по существу условий отдельных кредитных сделок, приложение к ним разнообразных форм предприятий.
     Кроме приведенных общих указаний на самостоятельное разрешение научных проблем в политической экономии, я дохожу и в частностях до своеобразных заключений.
     Насколько и общий план, и изложение частностей в предлагаемом, вновь переделанном, курсе отвечают строго объективным научным требованиям, я представляю судить благосклонным читателям.

Э. Вреден
30 октября 1879 г.