ПРЕДИСЛОВИЕ

     Предлагаемое сочинение ест ответ на поставленный для конкурса в 1878 году «Гаагским обществом распространения христианства» вопрос: «Какое влияние имел и имеет доселе ислам на домашнюю, социальную и политическую жизнь его последователей? И к чему обязывает влияние это христианские нации по отношению к мусульманству и его приверженцам?».
     Гг. директоры названного общества признали труд мой достойным награждения золотою медалью и включения в состав изданий его.
     Об исламе и народах исламских в новейшее время опубликовано много превосходных исследований. Между тем как прежде религия изображалась обыкновенно отдельно от прочих сторон культурного быта, новые работы в большинстве проникнуты более или менее убеждением в необходимости обращать должное внимание на взаимную связь религии со всеми прочими областями быта народного, для составления правильного взгляда, как на самый ислам, так и на все прочие явления исламского мира. Указать существенное влияние религии этой на всю культурную жизнь и было специальною целью, которую имел в виду автор.
     Отнюдь не претендует он на признание в труде его полной независимости от каких бы то ни было религиозных предрасположений; напротив, во всем исследовании своем он прямо исходил из убеждения, что религиозное движение, возникшее в недрах народа израильского, в том виде, в каком оно нашло свое завершение и полноту в Иисусе Христе, не только в силах отстоять относительное превосходство при сравнении его со всеми прочими религиозными явлениями; но что движение это есть и единственно-правильное и угодное Богу, что таким образом христианство есть совершенная религия в смысле исключительном, безусловном. Он надеется убедить читателей своих, что эта точка зрения отнюдь несовместна со справедливою оценкою достоинства всех прочих религий и с признанием в каждой из них своей доли соответствия истине. Если же наиболее распространенная в образованном мире оценка ислама и оказывается более благоприятною для него, чем его собственная, то это зависит, как кажется ему, не столько от большей независимости взгляда наших образованных людей, сколько, главным образом, от влияний того, в науке уже давно отвергнутого религиозно-философского воззрения, которое, по вине недостаточности религиозно-исторических знаний, легко позволяло себе впадать в преувеличенные суждения о нехристианских формах религии. Если даже с иных религиозных точек зрения настоящего времени и возможно еще какие-нибудь отдельные частности видеть в ином свете, чем видит их автор, то все же, в его последнем выводе, окончательное суждение об исламе едва ли выйдет более благоприятным.
     Возможно, что влиянию религии на культурное развитие в том или ином отношении отводит он роль несколько преувеличенную. Но такая ошибка, если бы автор и оказался повинным в ней, легко найдет себе исправление, так как в наше время преобладает скорее противоположная склонность давать уже слишком большое значение моментам физическому и этнологическому, которых не упускал из вида и автор.
     Руководствуясь сознанием того, что влияния всякого рода, совместно действующие при проникновении известной религии в жизнь народную, всегда неизбежно отступают на второй план перед тою неумолимою последовательностью, с какою проявляет себя самый основной принцип этой религии, автор старался выяснить, насколько можно ощутительнее, коренное различие в основоположениях, на которые ислам и христианство опираются. Для этой цели ему казалось необходимым изобразить, в их главных фазисах, и личное религиозное развитие арабского пророка, и религиозно-политические идеи ислама, и историю их развития.
     Может показаться, затем, что автор как бы вышел из пределов задачи своей, приводя в своей книге обширный исторический материал, особенно из области религиозной и культурной, который уже нашел себе мастерское изображение у иных писателей и в настоящем сочинении представляет только подкладку для вывода, и без того очевидного. Но, так как труд этот предпринимался не для специалистов и знатоков, которым автор и не мог бы предложить ничего нового, а для более обширного круга образованных читателей вообще, то ему казалось недозволительным делать, с одной стороны, слишком преувеличенные предположения насчет знакомства читателей своих с исламскими обстоятельствами, и тем более за прошлое время.
     Автор не может ссылаться на личное и непосредственное знакомство с Востоком; недостаток этот он старался искупить до некоторой степени возможно широким и осторожным пользованием соответственною литературой. Правда, для него не могло быть и речи об изучении источников в строгом смысле этого слова. Исламская литература и древних и новых времен была доступна ему лишь в виде переводов и обработанных специальных исследований. Цель, которою он руководился, казалась ему, однако, вполне достижимою, так как в распоряжении его имелся богатый материал, основанный на тщательном изучении источников в трудах Дози, Ширенгеров, ф. Кремеров и других знатоков исламского мира.
     Во избежание излишнего нагромождения примечаний, источники, служившие пособиями при составлении этого труда, вообще указываются в начале каждой главы. Более определенного характера ссылки приводятся лишь в тех случаях, когда соответствующие сведения представляются особенно-важными, или же когда по той или иной причине одного простого наименования данного сочинения оказывается недостаточно. Кроме указанных произведений, в большей или меньшей мере, принимались, разумеется, в соображение и некоторые иные, в особенности описания путешествий, а равно журнальные и газетные статьи; подробное перечисление их казалось нам излишним и нецелесообразным.
     Приятным долгом своим считает автор выразить искреннейшею благодарность свою г. библиотекарю Базельского университета, д-ру Л. Зиберу, благодаря благосклонности которого стали доступными ему многие из важнейших источников, а также глубокоуважаемому другу, профессору д-ру Цибарту, оказавшему ему в труде его разнообразное полезное содействие. Не меньшей благодарностью считает он себя обязанным и г.г. директорам Гаагского общества, особенно актуарию общества этого, Лейденскому профессору д-ру Кюнену, как за благосклонную оценку труда его и за драгоценные наставления, пригодившиеся ему при окончательной обработке книги, так и за хлопоты их над рукописью и при воспроизведении последней в печати.

Автор
Давос, 19 ноября 1881