ПРЕДИСЛОВИЕ

     Исходя от задачи изучения политических теорий кальвинизма XVI в., я остановился сначала на исследовании церковного и политического учения, развившегося в раннем центре кальвинизма, в Женеве, стараясь, по возможности, выяснить связь и отношение его к фактам местного церковного и политического развития. Оригинальные черты радикальной реформации, происхождение революционных теорий второй половины XVI в., казалось мне, должны получить первое свое освещение на той тесной арене, должны получить первое свое освещение на той тесной арене, где пришлось выступать ранним деятелям.
     Главным материалом для первой большей части работы служили: 1) монументальное издание страсбургских ученых Baum’a, Cunitz’a, Reuss’a - Joannis Calvini opera quae supersunt omnia (1863-1893) в Corpus Reformatorum (не вполне еще законченное, вышли томы I-XLVIII, в общей нумерации XXIX-LXXVI), которое заключает в себе, помимо сочинений Кальвина, его переписки (церковные и другие ордонансы, акты процессов эпохи Кальвина) и выдержки из протоколов женевского Совета, Консистории и коллегии пасторов; 2) собрание писем в издании Herminjard - Correspondance des reformaterurs dans les pays de langue francaise (второе издание с 1878 г.); 3) полулетописная история Женевы Роже, до известной степени заменяющая первоисточники, благодаря своим обильно и добросовестно составленным выдержкам из современных актов.
     Во второй части работы, рассматривающей период после смерти Кальвина, я опирался почти исключительно на рукописный материал, с которым мне удалось познакомиться в Женеве. Я посмотрел и выписал то, что казалось мне интересным и относившимся к изучаемому вопросу за 40 лет приблизительно (1564-1604) в обстоятельных протоколах Совета (Registres du Conseil) хранящихся (в виде переплетенных фолиантов, из которых каждый охватывает, обыкновенно, целый год) в государственном архиве Женевы (Archives de Geneve), а затем в анналах коллегии пасторов (Registres de la Venerable Compagnie), то кратких, то более подробных, и в протоколах консисторского суда (эти Registres du Consistoire представляют пробелы за целые года), которые находятся в архиве женевской Консистории. Кроме того, я просмотрел несколько документов, относящихся к внутренней истории Женевы, которые заключаются в коллекции Portefeuilles historiques (в государственном архиве Женевы). К сожалению, я не располагал для этого времени перепиской, которая бы вводила более в интимную жизнь и настроение женевских деятелей, чем официальные записи; материал этот, крайне разбросанный, ждет еще своего собирателя.
     В виду обилия фактического материала, я должен был отказаться от полного его изложения в книге. Везде, где было возможно, я отсылаю к существующим работам; только там, где мне приходится вводить новый материал или давать уже известному новое освещение или вообще подвергать его критическому анализу, только там считал я нужным давать все известные мне детали.
     Что касается ссылок на подлинные тексты, то в последней части я не везде мог их приводить уже в виду характера источников: часто запись протокола, тот или иной документ заключает в себе массу повторений, длиннот и мало интересных отделов. Поэтому я часто даю в тексте сокращенное изложение, приводя лишь наиболее характерные места в подлинных выражениях. Если документ казался мне интересным в целом, то я относил его в приложения.
     Что касается приведенных текстов, то там, где я сообщаю их по просмотренным мною рукописям, сохранена орфография из вторых рук, я применяюсь к транскрипции, усвоенной в данном сочинении.
     Подробное более или менее изложение доведено до половины 80-х годов XVI века; но я присоединил в заключительной главе общий обзор следующих 15-16 лет, заканчивающийся характеристикой участия пасторов в волнениях, возникших вслед за Escalade 1602 года, для того, чтобы лучше оттенить их политическое положение в XVI веке.