ОТ РЕДАКЦИИ БОГОСЛОВСКОГО ВЕСТНИКА

     Предлагаемый труд покойного Н.П. Аксакова был предпринят и исполнен им под свежим впечатлением только что окончившихся заседаний Предсоборного Присутствия, в особенности речей, произнесенных в общих собраниях Присутствия 18 ноября и 1 декабря 1906 г., и является не только их ценным комментарием, но и необходимым к ним дополнением. Но значение и содержание книги этим далеко не ограничивается. Ближайшим образом книга занимается тщательным научным освещением литургических и канонических памятников Византии по вопросу об иерархическом достоинстве пресвитерианского служения в Православной церкви и о сущности рукоположения (хитротонии) вообще.
     Но, уделяя особенное внимание свое этим частным вопросам, автор предпринял и несравненно более широкую задачу - осветить своим научным взглядом всю деятельность Предсоборного Присутствия, насколько выразилась она в изданных ею журналах и протоколах. Внимательное чтение «всех многочисленных и многообразных» журналов присутствия убедило его в существовании глубокой розни самых представлений об идеале церкви, которыми водились члены присутствия. «Стоит только внимательно перечесть, - говорит он, - многочисленные и многообразные журналы присутствия, чтобы убедиться в том, что не одну и ту же по очертаниям и задачам Церковь стремятся воссоздать, поддержать и восстановить зиждущие, ссылаясь на руководящее их предание, каноны и патерики. Установлению и освещению этой розни и посвящены предлагаемые страницы».
     Вот главная задача предлагаемого труда Н.П. Аксакова.
     Но ведь разрешить ее - значит представить научно-богословскую, критическую оценку тех воззрений, которые навсегда отпечатались в четырех томах журналов предсоборного присутствия.
     Да, эти четыре тома останутся вековечным памятником церковно-канонического сознания русской церкви начала XX-го века, а издаваемая теперь книга Н.П. Аксакова навсегда останется первым опытом научно-богословской критики этого памятника.
     Понятно, что уже это первенство почина такого важного дела сообщает книге Н.П. Аксакова высокий интерес.
     Но далеко не этим «первенством чести» она приковывает и должна приковать к себе пристальное внимание всех интересующихся современным состоянием русской богословской науки, но и дальнейшими судьбами самой Православной Церкви, насколько в них участвует своим влиянием русская богословская наука.
     Книга Н.П. Аксакова представляет положительную научную ценность тою своею «некоторою методологическою особенностью», каковая составляет характерную черту как прежних богословских работ его, так и в особенности настоящей.
     В чем же эта методологическая особенность?
     Выражаясь кратко, она состоит в строгом научном позитивизме.
     Богословская или «церковная», как любит выражаться Н.П. Аксаков, наука должна опираться в своих построениях на положительные источники церковного предания.
     «Предание Церкви, - рассуждает он, - не нарождается и не возникает в веках, но представляет только совокупность того, что вверено ей при самом ее основании, что было вложено в нее как в «богатую сокровищницу», по выражению Св. Иринея, самими апостолами, а ими воспринято от Христа. Церковь хранит предание, а не создает его, не накопляет и не вырабатывает, как исповедует отчасти римский католицизм. Предание в истории может систематизироваться, производить выводы из вложенных в него посылок, но не может включать в себя новые начала, обогащаться новыми элементами. В себя новые начала, обогащаться новыми элементами. В чем же выражалось и выразилось предание Церкви? Откуда можем мы черпать и восстанавливать его? Предание Церкви выразилось и выражается во всей совокупности ее памятников, но не всегда выражалось и выражается оно во всей чистоте и бесприместности, а потому и в этих памятниках мы должны нередко отличать примешавшееся от того, quod semper, quod ubique, quod omnibus… Но это semper должно пониматься, как абсолютное, а не сравнительное только и относительное… Постоянным, вечным может быть для Церкви только то, что вытекает из древнейшего, исконного ее исповедания, из древнейшей и основоположной хартии ее - новозаветного Писания. Писание представляет основную и большую часть всего предания Церкви, а потому и постоянный критерий для всего остального. Церковь выражала строй убеждений своих и верований в каноническом своем творчестве, а потому на выраженные и воспринятые ею каноны мы должны смотреть как на весьма существенный памятник записанного ею же самой предания. Но Церковь исповедала веру свою и убеждения, точнее - исповедовала самоё себя не только в создании, поддержании, и восстановлении внешних форм общественного своего устроения (канона), не только учительством и полемикою с возникшими лжеучениями (св. отцы, соборы), но прежде всего и более всего в самом своем служении Богу, в самом своем богослужении. Отсюда то богослужение, как живое, жизненное исповедание Церкви, и представляет наряду с новозаветным писанием едва ли не существенную и основную часть предания Церкви. Само собой разумеется, что и в нем предание должно быть услеживаемо и восстанавливаемо путем исторического сопоставления богослужебных памятников, сличения с другими памятниками церковного предания: новозаветным писанием, канонами, свидетельствами церковных писателей, учением отцов. Но в этом то восстановлении преданного путем сравнительного изучения памятников и исповедания и заключается главная суть и главная задача православной науки».
     Такова принципиальная методологическая особенность богословских исследований Н.П. Аксакова.
     Применив ее к освещению мнений и аргументов своих противников, высказанных и выставленных ими в речах по вышеупомянутым частным вопросам, автор посылает по их адресу упрек в их склонности к чрезмерно поспешному и плохо обоснованному догматизированию, опирающемуся скорее на авторитет «плохих учебников и школьных тетрадей», чем на тщательное изучение памятников, хранящих церковное предание. «Из предлагаемого кропотливого и объемистого труда явствует, - говорит он в конце книги, - что вся аргументация предсоборных канонистов не только не имеет ни тени научного основания, но идет совершенно в разрез с действительной наукой. Иначе не могло и не может быть. Церковная наука может только воспроизводить церковное предание, почерпая его из всех памятников самоисповедания церкви - учительных, богослужебных и канонических. Она может разыскивать эти памятники, проверять их останками древнейшего предания, сличать их между собой, определять сравнительное достоинство их и между собою, определять сравнительное достоинство их и значение, выводить из них те или иные заключения и т.д. Поэтому она и не может идти в разрез с действительным преданием церкви, будучи по содержанию тождественно с ним… Только отступая от предания церкви открывает она простор для школьных традиций и для предания человеческого, не имеющих для нее никакого значения, как имеют они значения и для Церкви. Только открывая простор преданию человеческому и традициям школы, церковная наука утрачивает присущую ей свободу, становится рабским, а не свободным трудом. Оттого то вся аргументация предсоборных канонистов, будучи не научною представляется через это и не церковною».
     Свое исследование покойный автор закончил такими словами:
     «Предлагаемый труд есть труд чернорабочего. Приведя некоторую часть отрицательных выводов, из него вытекающих, я полагаю, что и положительных выводов по отношению к учению о церкви и таинствах, и вообще церковной практике из него вытекает также немалое число. Кое-где я и отметил эти выводы в самой элементарной форме. Сколько-нибудь полная систематизация их может быть содержанием другого уже труда»
     Несомненно, в момент написания этих слов покойный автор воодушевлен был перспективою дальнейших своих трудов в данном направлении.
     Но, увы! Смерть сразила его нечаянно, и, конечно, ни ему самому, ни близким его и на мысль не приходило, что предлагаемый труд его будет последним его трудом и посмертным изданием.
     Ничего другого, кроме чувства невыразимой скорби не могла возбудить эта преждевременная по суду человеческому смерть горячего поборника чистоты Апостольского церковного предания, до конца жизни остававшегося «чернорабочим» безупречным тружеником-богословом, даже в рядах его антагонистов…
     Редакция Богословского Вестника не может ослабить чувства этой скорби даже и высокою честью издания последнего труда покойного.
     Пред читателями она прямо извиняется за менее чем скромное выполнение своих обязательств в отношении к покойному Н.П. Аксакову?

Редактор профессор Н. Заозерский