Задачею литературной деятельности Оригена было примирение христианства и платонизма и не только иногда, но часто, насильственное доведение христианских истин до соответствия с платоническими. Сочинение Цельса должно было смутить Оригена в самой высшей степени. Тот самый платонизм, в котором Ориген думал видеть приготовительную ступень к христианству, которому он часто подчинял христианство, оказывается таким врагом, каких ранее христианство еще не видывало. Оказалось, что Ориген у своего сердца отогревал целую свою жизнь змею, которая на склоне его дней (апология написана Оригеном в старости) сильнейшим образом его ужалила. Ориген не в силах был изменить свое воззрение на платонизм, и мы увидим ниже, что он, несмотря на яснейшие признаки платонизма Цельса, всеми силами, но решительно безуспешно (что часто видел он сам), стремиться отнести Цельса к той философской школе, которая возбуждала в нем только одно отвращение, - к эпикуреизму. Мы увидим, что только уступая просьбам Амвросия, он взялся, и то с большою неохотою, за написание труда «Против Цельса». Разбор сочинения Цельса, если бы Ориген не закрывал намеренно глаза, чтобы не видеть платонизма Цельса, мог бы иметь большое влияние на его личное развитие. Это должен бы быть поворотный пункт, который должен был обратить Оригена в сферу церковности и истинного христианства из темного леса философской метафизики, в котором провел он целую жизнь свою. Признание эпикуреизма Цельса лишило для Оригена эту его работу такого значения. Но и, несмотря на это, труд Оригена «против Цельса» несколько отличался от других его литературных трудов. Вместо применения философии и христианства, вместо апологии положительной, он должен писать теперь опровержение философа; вместо того, чтобы раскрывать христианские понятия философским образом, он должен выходить на реальную почву христианства.

     Он должен был вникнуть в реальную историю жизни Христа и буквально ее понимать вместо того, чтобы видеть в ней только носителя высших идей и происшествий в мире идеальном.

     Он должен был раскрывать  значение внешних оснований божественности христианства, как пророчества и чудеса, вопреки субъективным принципам, которые считал и он, как и Климент, высшим критерием божественности христианства. Это, впрочем, не значит, чтобы апология Оригена была, так сказать, отрицанием того направления, которому следовал он целую жизнь и которому следовал учитель его Климент.

     Мы увидим, что и его апологетические воззрения иногда суть повторение идей Климента, а иногда дальнейшее их развитие. Что касается и самых догматических идей, то и от них Ориген здесь не отказывается. И они сходствуют у него с теми, какие он высказывает в других сочинениях. Его задачей, несмотря не  заглавие сочинения: «против Цельса», не всегда было опровергнуть Цельса, но часто – выяснить ему истинный смысл предмета так, чтобы он не представлялся ни странным, ни нелепым и самому Цельсу, как и с философской точки зрения вообще (например, учение о боговоплощении, о воскресении плоти). Опровержение Цельса строго научное могло произойти только на почве александрийской. Только то отсутствие исключительности, то стремление уважать врага, которое развито было у александрийцев, может объяснить нам то обстоятельство, что Ориген все-таки взялся за опровержение сочинения, которого христианские писатели не касались в течение времени около 70 лет, и не касались, разумеется, благодаря тому, что слишком оскорбительно было это сочинение для благочестивого чувства.