ПРЕДИСЛОВИЕ
 

     Тайна привлекающей силы христианской проповеди и важное условие ее успеха лежали в одном и во многом, что она обнимала изначала. Она была, с одной стороны, так проста, что ее можно было выразить в немногих кратких изложениях, можно было ощутить в одном великом внутреннем потрясении; и с другой стороны, она была столь разнообразна и богата, что оплодотворяла всякую мысль и оживляла всякое чувство. Почти с самого начала она могла соперничать со всяким проявлением доброго и благородного, и вместе с тем со всяким умозрением и любым тайным  культом. Она одновременно была нова и стара, потусторонняя и посюсторонняя: она была чиста и прозрачна и опять же глубоко содержательна и полна таинственности; она была законодательна и выше всякого закона; она была учением и все же не одним учением; она была философией и все же отлична от философии. Кто поэтому хочет представить миссионерскую проповедь и миссионерскую деятельность, чтобы объяснить изумительные успехи христианства, тот должен попытаться равномерно овладеть всеми этими моментами. Мы намерены достигнуть этого, изложивши следующие пункты:

     1) религиозные основы миссионерской проповеди;

     2) евангелие об исцелителе и исцелении;

     3) борьба против демонов и значение ее для миссии;

     4) евангелие любви и благотворения;

     5) религия духа и силы, нравственной строгости и святости, авторитета и разума;

     6) возвещение о новом народе и третьем роде (историческое и политическое сознание христианства);

     7) религия книги и исполнившейся истории;

     8) борьба против политеизма и идолослужения.

     В этих главах, месте взятых, мы надеемся отдать долг богатству задачи, не ослабляя при этом и не затемняя простой силы этой религии. Одно только остается здесь исключительным, - развитие христианского учения до завершения его в катехизическом учении церкви и до христианской религиозной философии Оригена и его учеников. Бесспорно, учение в обоих видах имело высокое значение и для миссии, особенно с его первого завершения около середины 3-го столетия. Но эта задача так велика, что она может наполнить особое сочинение. Я пытался разрешить ее в первом томе своего учебника по истории догматов и отсылаю к нему тех, кто пожелал бы пополнить пробел, допущенный здесь мною.