ВСТУПЛЕНИЕ

     Только что окончился XIX век и наступил ХХ-й. Истекший век знаменит был различными открытиями и изобретениями в самых разнообразных областях. В настоящее время всюду подводятся итоги сделанного в прошедшем столетии и в непосредственной связи с этим обстоятельством намечаются ближайшие задачи для будущих деятелей в той или иной сфере. Все это естественно и само собой понятно: можно с успехом двигаться вперед, лишь оглядываясь назад; иначе придется повторять прежние ошибки, делать вновь то, что уже сделано раньше и проч. Имеем самое законное основание - оглянуться назад, в частности, и мы, прикосновенные к науке, известной у нас под именем Нравственного Богословия. Что из себя представляет в настоящее время эта наука? Какую судьбу пришлось претерпеть ей в течение истекшего столетия? Рассмотрение этой судьбы весьма важно: оно покажет нам, что уже сделано представителями данной науки и как сделано, - что еще не доделано и не закончено, но, довершение чего, однако, было бы весьма желательно, - что пока совсем не выяснилось и не раскрылось, но к чему, между тем, ныне требовалось бы совершенно иное отношение, - что выполнено не достаточно надлежащим образом и т. д. Другими словами: наше исследование состояния рассматриваемой нами богословской отрасли в продолжение истекшего века не только сделает нам известным ее прошлое, для каждого, как-либо, к ней прикосновенного, интересное, но и ясно укажет нам те запросы, какие непосредственнейшим образом предъявляются к богословам - моралистам в самом начале нового века, - отчетливо наметить тот путь, по какому они в настоящее время должны следовать…
     В настоящем случае, как показывает уже самое заглавие нашего очерка, мы имеем рассмотреть, в частности, лишь судьбы Нравственного Богословия исключительно в нашем отечестве, игнорируя положения этой науки в других странах, на Западе. Почему предпочитаем наше отечество западным странам, это понятно и в объяснениях не нуждается. При том, на Западе предложено немало попыток к обозрению судеб христианской этики вне пределов нашего отечества, - попыток и серьезных, и более или менее современных концу истекшего столетия. Там, следовательно, дело уже до известной степени выполнено. И это правда, если обратить внимание на такие, например, труды западных ученых, каковы - принадлежащие авторам Luthartd’y и др. Не говорим уже о множестве западных курсов христианской специально этики, так или иначе выполняющих, между прочим, и рассматриваемую нами задачу. Не то видим в нашем отечестве, не представляющем в богословской литературе ничего подобного, если не считать (журнальной) краткой и написанной уже 25 лет тому назад статьи проф. А.И. Гренкова и проч. Подобное положение вещей, конечно, делает появление нашего очерка и понятным, и своевременным, и не излишним.
     Впрочем, при осуществлении принятой нами на себя задачи мы будем всюду избегать излишних подробностей и каждый раз заботиться лишь об оттенении наиболее существенных и наиболее характерных сторон дела.
     В истекшем XIX столетии Нравственное Богословие у нас в России имело, по-видимому, судьбу совсем не завидную, а если исключить немногие отдельные ее моменты, являвшиеся, бесспорно, привлекательными оазисами на общем пустынном фоне, то, как будто и совсем грустную, печальную. По крайней мере, архим. (после епископ) Хрисанф (Ретивцев) в 1868 уже году жалостно заявляет: «Нравственное Богословие издавна считалось у нас наукою не совсем удобною к слушанию, говоря проще - скучною. Неохотно брались за нее и сами преподаватели». Чрез пять лет (в 1873 г.) после этого проф. А.И. Гренков выражается еще сильнее: «наука, называемая Нравственным Богословием, одна из самых отсталых богословских наук, и в том виде, как она строилась до сих пор, лишена даже права на титло науки»… «Доколе… для этой части богословия (т.е., для нравственного) будет 1-е апреля, доколе будут держать ее в зачаточном положении?»… «Наше богословие пишется как будто бы не для живых людей, а для абстрактного бездушного общества, без плоти и крови, отсюда - крайняя педантичность нашей морали, которой никто не слушает»… Не изменяется в существе дела суждения о данной науке, - поскольку имеет в виду положение ее в России, - и в дальнейшее время. В 1882 году М.А. Олесницкий пишет: «кто знаком с состоянием у нас этики и кому, с другой стороны, известны условия построения науки и возможность строго-научного изложения учения о нравственности, тот без малейшего колебания будет утверждать, что этика находится у нас в настоящее время в весьма неудовлетворительном состоянии, что она не строится у нас на строго-научных началах, на которых должна строиться, как наука, - строиться в форме науки даже меньше и значительно меньше, чем другие богословские науки, к области которых она принадлежит, как этика богословская, и в которых также ощущается недостаток научного построения в современном смысле этого слова. Чтобы выразить одним словом характер и направление науки о нравственности у нас, назовем ее схоластическою. Схоластицизм объемлет ее от начала до конца»… Еще позже, всего каких-либо четыре года назад (1896 г.), тот же профессор говорит, что в нашем отечестве «Нравственное Богословие страдает схоластичностью и бедностью содержания»… Единодушные жалобы на печальное положение науки Нравственного Богословия у нас - в России, раздающиеся особенно громко в последние десятилетия истекшего века, очевидно, имеют под собою некоторое основание. Насколько они справедливы, насколько выражают действительное положение вещей, на это дадим окончательный ответ, рассмотрев судьбы данной науки в продолжение XIX века шаг за шагом. Тогда же определятся и средства к устранению нежелательных сторон в положении дела, если только такие средства существуют, что, конечно, несомненно… и проч.
     Итак, приступаем к выполнению своей задачи, уже заранее настроив читателей не особенно весело, хотя своими намеками на оазисы и не лишая их известной надежды услышать от нас и что-либо, способное до некоторой степени развеять их грусть.
     Для большего удобства, при обозрении явлений из области, рассматриваемой нами науки в течение намеченного нами периода времени, делим этот последний на несколько частей, сообразуясь с какими-либо выдающимися особенностями каждой из последних, так или иначе оправдывающими наше деление. Эти части - следующие: состояние рассматриваемой нами науки в России в первые годы XIX столетия до появления сочинения еп. Пензенского Иннокентия, при чем в известной степени будет, разумеется, сказано и о таком или ином богатстве или бедности материала в данной области, какой XIX-м веком унаследован от прежнего времени и какой, так или иначе оказал свое влияние на судьбу рассматриваемой нами науки в намеченный нами период (I); затем - положение ее с этого момента до выхода в свет труда о. I. Кочетова (II), далее - до арх. Иннокентия Херсонского (III), потом - до архим. Платона (IV), до о. II. Солярского (V); затем - с него и до введения в духовно-учебные заведения устава 1867 г. (VI); явления в области Нравственного Богословия, вызванные уставом духовно-учебных заведений 1867 и 1884 гг. (VII); лекции о. I. Л. Янышева (VIII); сочинения этого периода, не имеющие школьного назначения, но обозревающие всю систему христианского нравоучения (IX); диссертации и вообще монографии по предметам, входящим в объем Нравственного Богословия (X); журнальная статья по такого же рода предметам, переводные сочинения и проч. (XI).