ПРЕДИСЛОВИЕ

     Изучение окраин России представляет двоякого рода интерес - научный и практический. Народы, живущие там, находятся на различных ступенях гражданственности; общественные союзы, учреждения и институты, выработанные их правовою жизнью, можно одновременно изучать в различных фазисах развития и, таким образом, проследить ход их естественного роста; и так как юридический быт народов Востока вообще и наших окраин в частности представляют новые данные для исследования, то изучение и сопоставление последних с результатами, добытыми новейшею наукою о праве, может пролить новый свет на законы преемственного, поступательного развития права и учреждений вообще. В практическом же отношении изучение окраин важно потому, что может дать в распоряжение законодателя необходимый для законодательных целей материал и вообще облегчить его задачи в распространении культуры и гражданственности. Не дело исследователя, конечно, давать законодателю указания насчет того, как реорганизовать общественные учреждения и согласовать их общими законами государства, требованиями времени и местными условиями. Он обязан лишь подвергнуть научному анализу различные элементы учреждений, чтобы раскрыть начала, одухотворяющие их.
     Руководясь этой основной мыслью, я задался целью изучать учреждения Закавказского края в их историческом развитии. Первую часть моих исследований я посвятил изучению сельской общины, внутренние распорядки которой рассмотрены мною с экономической и административной стороны; вторую часть посвящаю изучению закавказских амкарств; третья часть будет посвящена истории внутреннего строя и управления закавказских городов.
     Изучение закавказских амкарств может пролить некоторый новый свет на вопрос о происхождении цехов вообще. Дело в том, что западноевропейские ученые обыкновенно ищут корень средневековой цеховой системы или в римской культуре, или чисто германской. А между тем изучение амкарств показывает, что они являются союзами, вполне аналогичными и однохарактерными со средневековыми цехами; сходство между союзами обоих видов подчас поразительно и сказывается не только в основных началах, характеризующих цеховую систему вообще, но и в деталях различных обычаев и обрядов. Нет сомнения, что и римская культура и национальные особенности германских народов имели громадное влияние на организацию и внутренние распорядки средневековых цехов. Но с другой стороны, при такой поразительной аналогии, какая замечается во всех главных сферах амкарской и средневековой цеховой жизни, едва ли можно сомневаться в существовании цехов так же у арийских народов Востока.
     В истории средневековых цехов обыкновенно отличают три периода, а именно период развития. Цветущего состояния и упадка. В Германии, например, первый период обнимает собою XII, XIII, XIV, вв., второй - XV, а третий начинается с XVI в., когда патриархальный строй цехов постепенно приходит в упадок и в XVIII в. окончательно вырождается. Само собой понятно, что в одних городах и государствах процесс развития цеховой системы совершался быстрее. В других медленнее; но в Германии, например, цеховой строй достиг своего полного развития в XV в.
     Первый период своей, так сказать, формации переживали и амкарства; они, насколько можно судить по архивным данным и собранным материалам, находились на такой ступени развития, на какой средневековые цехи стояли в период времени от XIII до начала XV в. Цеховая принудительность, условия приема, институт образцовой работы и другие начала, характеризующие цеховую систему, постепенно развивались и все более и более принимали отчетливую форму. Вот почему для сравнения амкарств с средневековыми цехами, я останавливаюсь главным образом на первом периоде развития последних. Если иногда и ссылаюсь на цеховые статуты XV в., то потому, что в них попадается выражение «von alter harkummen ist»; а это указывает на то, что в таких случаях цеховые обычаи относятся к более раннему времени, хотя и о существования их впервые узнаем из статутов, изданных в середине и даже в последней четверти XV в.
     Достоверные исторические данные об амкарствах не восходят дальше XVII в. Они не богаты, но по ним все-таки можно, хотя бы в общих чертах, определить юридический строй амкарств и их положение в общем городском общественном управлении. В описаниях и мемуарах европейских путешественников, изучавших общественный и государственный строй Персии и Турции, а равно и в архиве бывшего Гласного Управления Кавказского Наместника можно найти данные, которые указывают на беспрерывное существование амкарств в XVIII и в начале XIX в. Наконец, материалы, собранные в 40-х и 50-х годах текущего столетия по приказанию Воронцова, а равно и в последнее время другими исследователями амкарских обычаев, дают возможность изучить внутренний строй амкарств, дают возможность изучить внутренний строй амкарств до начала 70-х г.г. С этого времени, по мере установления тесного экономического общения между Закавказским краем и центральными губерниями, фабричное производство стало вытеснять местное. Это отразилось, прежде всего, на прядильном, ткацком и красильном производствах; нигде в закавказских городах не осталось амкарств прядильщиков, ткачей и красильщиков бумажной материи. Даже в Нухе и Шемахе, которые вплоть до 60-х годов считались центром производства шелковых материй, прядильщики и ткачи, хотя и остаются, но и те, если не ошибаюсь, доживают последние дни своего существования. Что же касается ремесленной промышленности вообще, то она пока держится.
     Основные начала и обычаи, характеризующие амкарский строй, я рассматриваю в связи с религиозными и этическими мировоззрениями туземцев, так как на правовую жизнь народов Востока вообще и на внутренние распорядки амкарств в частности религия имела громадное влияние. Можно даже сказать, что на Востоке право и мораль до настоящего времени не успели отделиться от религии.

Егиазаров
16 декабря 1891 г., Казань