ПРЕДИСЛОВИЕ

     В 1898 году отец автора, покойный князь Вячеслав Николаевич Тенишев, предпринял этнографическое исследование, касающееся всех сторон быта великорусского крестьянина. Им была издана «программа этнографических сведений о крестьянах центральной России» (Смоленск, 1898). Было, засим, организовано этнографическое бюро. В Петербурге, куда присылались всеми сотрудниками, работавшими по указанной программе, их работы. И где должна была производиться сводка присланных материалов. Основанием работы сотрудников было следующее требование: «Сотрудник должен помнить, что от него требуются факты. А не общие выводы, поэтому к вопросам программы необходимо приурочить отдельные наблюдения, поставив себя в положение достоверного свидетеля о виденном и слышанном в народном быту. Общие же выводы будут сделаны в центральном этнографическом бюро в Петербурге». (Программ ст.5). К сожалению, огромное количество присланного в бюро ценного этнографического материала осталось, благодаря кончине князя В.Н. Тенишева в 1903 году, неразработанным.
     Самое бюро, как учреждение, не отличалось творческой продуктивностью и за время его действия были изданы только две монографии: «Нечистая сила» С. В. Максимов (СПБ. 1899 и 1903 г.) и Русская Народно-бытовая Медицина» д-ра медицины М. Попова (СПБ. 1903), а также «Рассказы из Народного Быта» Анны Стеллинг (СПБ. 1903), принадлежащая перу отдельных сотрудников. Все это побудило князя В. Н. Тенишева принять труд разработки лично на себя. Подготовлявшийся к печати труд его «Быт великорусских крестьян землепашцев» не был, в виду кончины автора, закончен.
     После смерти князя В. Н. Тенишева материалы этнографического бюро были переданы наследницею покойного, княгинею М. К. Тенишевою, в музей Императора Александра III, в С.-Петербург, где они являются в настоящее время предметом каждого, кто ими интересуется.
     Не имея возможности произвести разработку всего имеющегося материала, автор настоящего труда предпринял исследование лишь о правовом быте русского крестьянина. Настоящая монография является посильною попыткой свести воедино все материалы, касающиеся суда в крестьянском быту.
     Автор поэтому выбрал в первую очередь отдел правосудия, что 1) в виду предстоящей реформы местного суда имеющиеся ценные материалы утратят в случае промедления значение современности, а 2) и главное потому, что эти материалы с очевидностью доказывают полнейшую негодность той юстиции, которая, по отзыву т.с. Стишинского, решает 80% всех дел 80% всего населения империи и потому должны наглядно выяснить перед общественным мнением необходимость скорейшей реформы. Верно, что вопрос о местном суде уже находился на рассмотрении второй Государственной Думы, но столь же несомненно, что ему уделялось внимания много меньше, чем он того заслуживал. Заменить господствующий ныне хаос правосудия настоящей местной юстицией значило бы заложить фундамент правового строя в стране, сделать этот правовой строй действительным достоянием населения. Автор счел бы себя счастливым, если предлагаемый читателям труд укрепить в них это убеждение.
     Что касается засим самой классификации разбираемых вопросов, то автор считает нужным оговорить, что в виду расположения вопросов в «программе этнографических сведений» и ответов корреспондентов на эти вопросы, система всей работы является выдержанной далеко не вполне и особенно в главах об «участвующих в процессе лицах» и о «судебных доказательствах» приходилось делать отступления в другие, соприкасающиеся с разбираемыми, области. Притом эти главы затрагивают не только вопросы производства дел в волостных судах, но отчасти и при внесудебном разбирательстве.
     Настоящий труд содержит в себе свод материалов, послуживших ответами на вопросы программы этнографических сведений от 44 до 90 (Глава «Суд и расправа») и 33 (об административной высылки порочных членов по приговору обществ), как затрагивающий вопрос, примыкающий к настоящему исследованию.
     Перечень губерний и уездов, из которых были присланы корреспонденции, послужившие материалами настоящего труда, с указанием имен их авторов.
     В заключение считаю долгом почтить глубокою благодарностью память покойной Лидии Алексеевны Гальперт, оказавшей мне огромную помощь перепиской находящихся в Музее Императора Александра III материалов, относящихся к отделу правосудия, что дало мне возможность закончить настоящую работу, не покидая Брянского уезда.